Тренер - стр. 9
До свидания Людмила Дмитриевна Соколова».
Дочитав ужасную весть до конца, Дина машинально перечитала письмо еще раз, потом еще… Постепенно пришло осознание того, что произошла жуткая и непоправимая трагедия. Вдруг в душе затеплилась нереальная надежда, что это чей-то глупый и неуместный розыгрыш… Мозг лихорадочно цеплялся за эту надежду: – «Нет, этого не может быть. Катя жива, она не может просто так умереть и уйти из моей жизни. Я напишу ей еще одно письмо, и она ответит, и мы вместе посмеемся над этой черной идиотской шуткой». Только сейчас она услышала, как нереально громко тикают ходики на стене и с каждой уходящей секундой, ожидание чуда сменялось безысходным отчаянием. Дина кричала и не слышала своего голоса, слезы текли ручьем, но глаза казались сухими, а затем …затихла и замерла за кухонным столом, где лежал непроизвольно помятый исписанный листок. Застыла в неподвижной позе. Глаза смотрели в одну точку на стене стеклянным безразличным взглядом…
Именно в этот момент вошла Маргарита Борисовна вместе с Юрой. Увидев свою дочь, она поняла, что произошло что-то чрезвычайное и что ей, именно ей и никому другому необходимо прижать Диночку к себе, заставить говорить и дать возможность высказаться. Она закрыла Юру в комнате, включив ему телевизор, молча села на табурет напротив своей дочери и с силой обняла за плечи. Пять минут они молчали… Наконец, Дина начала всхлипывать, зачем рыдать беззвучно и… без слез. Мама терпеливо ждала, не пытаясь успокоить свою доченьку. Затем ее взгляд остановился на развернутом письме, и она через плечо своего ребенка мельком прочитала его. Конечно, она знала о Кате, и о том, как они познакомились, знала, какое место в жизни дочери занимала, по-сути, случайная встреча. Наконец в какой-то задумчивости мать произнесла:
– Как жалко, что Игорь живет в Ленинграде. Он за тебя всегда заступался.
Она всегда вспоминала своего старшего сына, когда нужна была мужская защита. Тема разговоров про отца Дины с малолетства оказалась закрытой, словно на нее наложено некое табу. Мама обрывала вопросы дочери резко и без объяснений. Однако почти взрослая девушка выкрикнула:
– А где мой отец? За всех девчонок заступаются именно они, не у всех есть братья. Почему ты всегда запрещаешь говорить мне о нем?
В другой бы раз Маргарита Борисовна накричала на свое чадо, но не сегодня. Немного помолчав, она заговорила:
– Твой отец нас бросил… Но не проклинай его, не такой уж он и плохой. Просто так сложилось. Видно, доченька, у нас с тобой похожие судьбы. Ведь я росла не только без отца, а и без матери, хоть она и не умерла… Зоя Федоровна, которую ты всегда считала родной бабушкой, сестра моего настоящего отца. Правда, она всегда относилась ко мне как к дочери, а к тебе, как своей внучке.
– Мама, расскажи, почему в нашей семье все так запуталось?
– Моя родная мать Пелагея в годы войны пряталась от фашистов в городе Туле, который они оккупировали. Прятался от них и военнослужащий Красной армии Борис Федорович Куфтин. Он бежал из немецкого плена. На чердаке одного из домов они впервые и увидели друг друга… Сразу возникла взаимная симпатия, а вскоре завязалась любовь. Вообще в годы войны отношения у людей развивались очень стремительно. Ведь никто не знал, что с ними будет завтра. И в 1942 году родилась я. Потом мой отец пробрался к своим и ушел на фронт. Много писал, от меня не отказывался, признавал своей дочерью. А к концу войны я маме стала в тягость и двухлетнюю девчонку она привезла в этот городок к родной сестре Бориса Федоровича. Так и получилось, что я при родной матери оказалась сиротой. Мир не без добрых людей. А личная жизнь у меня как-то не складывалась. Поэтому оба твоих брата имеют разные отчества.