Тренер Култи - стр. 6
– О, еще как серьезно.
Как истинная подруга, Дженни Милтон всегда разделяла всю мою боль и страдания; ее протяжный стон услышали бы и в другом городе. Мое унижение было ее унижением. С Дженни мы познакомились пять лет назад в тренировочном лагере национальной сборной – «лучших» игроков США – и сразу же подружились.
– Нет, – простонала, почти просипела она. – Нет.
О да.
Вздохнув, я прокрутила в голове те двадцать минут, что провела перед камерами. Хотелось умереть. Конечно, не сказала бы, что ничего хуже со мной не случалось, но я бы с радостью вернулась в прошлое и все исправила, выдайся такая возможность. Ну или как минимум взяла бы пример с героев «Вечного сияния чистого разума» и стерла бы себе память.
– Пойду покрашу волосы, сменю имя и перееду в Бразилию, – ровным тоном сообщила ей я.
А что сделала она? Рассмеялась. Рассмеялась, хрюкнула и посмеялась еще.
Полное отсутствие попыток меня успокоить лишь подтвердило, что я драматизировала не напрасно: недавние события действительно заслуживали подобной реакции.
– Кто вообще смотрит пресс-конференции от начала и до конца? Как думаешь, есть шанс, что никто ничего не заметит?
Дженни задумчиво хмыкнула.
– Боюсь, это вряд ли.
Повесив голову, я издала нечто среднее между всхлипом и сухим смешком.
– По шкале от одного до десяти насколько все плохо?
Дженни ответила не сразу, зато красноречиво: высоко сдавленно хихикнула, явно сотрясаясь от смеха всем телом. Она всегда так смеялась, когда я позорилась. Вроде того раза, когда я помахала прохожему, потому что решила, что он машет мне, а он, конечно, махал кому-то другому. Или когда я поскользнулась на мокром полу и отбила всю задницу.
Не знаю, чего я ожидала.
– Сэл, ты серьезно?..
– Да.
– У всех на глазах?
– Угу, – буркнула я. При одной только мысли хотелось проблеваться, а потом забраться в пещеру и остаться там навсегда. Все закончилось, жизнь продолжается. Через десять лет никто об этом даже не вспомнит, но…
Но я-то вспомню.
И Дженни – ух как она вспомнит, особенно если найдет трансляцию. А она найдет, я даже не сомневалась. Наверняка она уже пересматривала подборки худших провалов недели в поисках выступления Сэл Касильяс.
– Ты ржать закончишь? – гаркнула я в трубку, наслушавшись то и дело прорывающихся смешков.
– Закончу! Когда-нибудь, – ответила она и расхохоталась еще сильнее.
– Ну ты и засранка! Я сейчас трубку брошу.
Послышался громкий смешок, потом еще один, а потом она рассмеялась в голос.
– Сейчас… погоди… минутку, – прохрипела она.
– Ты в курсе, что я специально тебе позвонила, потому что ты добрая? Еще подумала: «Кто же не станет надо мной издеваться?» Дженни, вот кто. Спасибо тебе большое.
Она судорожно вздохнула, а потом прыснула снова. Я даже не сомневалась: она заново прокручивает в голове ситуацию, и та ее знатно смешит. Могу понять: я бы тоже посмеялась, если бы не опозорилась перед СМИ.
Убрав телефон от уха, я поднесла палец к красной кнопке и представила, как нажимаю ее.
– Ладно, ладно. Все, я спокойна. – Она пару раз коротко вздохнула, пытаясь окончательно взять себя в руки. – Все, все! – Из ее носа вырвался странный тонкий всхрюк, но она его подавила. – Так. Значит, он так и не появился? И вам не сказали почему?
Култи. Это он был во всем виноват. Ну ладно, не он. Я сама была виновата.