Тренер Култи - стр. 54

Именно то, о чем я мечтала. Чего хотела.

И когда я, упираясь руками в колени, пыталась отдышаться, потому что он подгонял нас бежать быстрее, то улыбалась.

Потому что смогла заставить себя – и потому что когда-то в юности отдала бы за это десять лет жизни.

Да, он был мудаком. Да, ему пришлось начать шевелиться, потому что я пожаловалась на него главному тренеру. Но когда я огляделась и увидела людей, рвущих жопу ради результата, то решила, что командный дух важнее ненависти какой-то сардельки.

Постепенно я начала жалеть, что так хотела активного участия Култи в тренировках, потому что вместе с первым желанием исполнилось и второе, и реальность оказалась далека от мечты.

На меня обратили внимание. Немного не то внимание, которого я хотела.

– Двадцать третья!

Я не сразу поняла, что выкрикивают мой номер – папин день рождения. Номером в сборной был день рождения Эрика, а день рождения сестры я использовала еще в клубе. И хотя я выступала под двадцать третьим номером уже много лет, раньше ко мне по нему не обращались.

– Двадцать третья, это что за медленный пас? Ты вообще пытаешься играть? – рявкнул Култи.

Волосы на затылке встали дыбом, а челюсть слегка отвисла.

Но я не отступила.

Он продолжал. Двадцать третья то, двадцать третья се. Двадцать третья, двадцать третья, двадцать третья…

Пристрели меня, двадцать третья.

В его голосе не слышалось ни симпатии, ни тем более гордости.

Я оборачивалась к нему каждый раз, когда он выкрикивал мой номер, и видела его мрачный, сердитый взгляд. Он злился на меня. Этот потрясающе красивый мужчина злился на меня и смотрел очень недобро.

Боже.

Выпрямившись, я вытерла со лба пот и уставилась на него в ответ. Я смогу справиться с идиотом, который обидел папу. По крайней мере, я на это надеялась.

– Он играет просто отвратительно. Серьезно, никогда такого не видел. Машет битой как дровосек: одна нога на поле, другая в соседнем штате, – покачал головой Марк, выруливая на автостраду. Мы ехали к следующим клиентам – они жили в двух больших домах в районе Высот.

– Что, хуже Эрика? – спросила я, потому что, как бы замечательно мой брат ни пинал мячик, в других видах спорта он показывал себя довольно паршиво.

Серьезный кивок Марка был красноречивее любых слов. Если софтболист[16], о котором он говорил, действительно играл хуже брата, то бог в помощь всей их команде.

– Жесть.

– Да, Сэл. Все очень плохо. И ладно бы он боялся получить этим хреном по лбу…

Мы переглянулись, осознавая сказанное, и расхохотались.

– Да я про мяч, не про настоящий же, – сквозь смех выдавил мой друг. – Не понимаю, почему он так плохо играет.

– Бывает, – заметила я.

Он пожал плечами, неохотно соглашаясь, и продолжил рассказывать о новом игроке, который недавно присоединился к их любительскому софтбольному клубу.

– Я не знаю, как ему об этом сказать. Саймон говорил, что подойдет к нему, но струсил. А у нас и так народа с трудом на две команды хватает, – сказал он, косясь в мою сторону.

Намек понят.

Последние два года я иногда играла с ними, когда оставалось время. Официально мне запрещалось играть в футбол в любых других командах, кроме «Пайпере», но никто не говорил, что это правило распространялось на все виды спорта, особенно когда речь шла про любительские соревнования. Главное, чтобы не «официальные», как сказано в договоре.