Трансплантация (сборник) - стр. 3
– Как говорится, нет худа без добра. – Бубукин поднял рюмку, понюхал содержимое, тоже поморщился. – Ну, давай, Лисин, за успех твоего, отдаю должное, амбициозного проекта!
– За успех нашего амбициозного проекта, Петр Михайлович! – Лисин тоже поднял рюмку. – Стрельнем так стрельнем!
– Кольцову всё правильно объяснил?
– Да так и объяснил, Пётр Михайлович. Как учили. Операция проходит гладко – через пару месяцев домой, Кольцов. Что-то не так – будешь, Кольцов, больным утки подносить, от звонка до звонка.
– А то и дольше!
– И это сказал. Так что он всё понял и уже операционную практически оборудовал. Не хуже чем в Склифосовского выглядит! Кое-что я временно из областной перетащил, чем горздрав помог, чем вы. Так что сложности теперь только с донором. Четвертая группа крови, резус отрицательный. Страшно редкая.
– Тем паче у нас… – Бубукин тяжело вздохнул, поднялся с пуфика, подошел к окну и, очень печально всмотревшись в неказистую даль, наконец подобрал слова: – У нас, в Мухосранске.
– В том-то и дело! – Лисин, похоже, не обратил внимания на начальствующую тоску. – Тут опять на вас вся надежда. А пока вы ищете, я могу клиента к операции готовить. Могу прямо сегодня принять. Только вместе с аппаратом для гемодиализа. Выпьете ещё, Пётр Михайлович?
– Налей по последней, – не заставил себя долго уговаривать Бубукин. – Аппарат хоть сейчас дам. Но смотри, Степан Андреевич, может, лучше подождать, пока донор не высветится. Как бы у тебя не сбежал. Опыт у Маракина, сам знаешь, какой. Пять побегов. В СИЗО ему понадежнее будет.
– Коньячок отменный. Утром голова свежая, как и не пил. – Лисин в очередной раз наполнил рюмки.
– Хорош, куда льёшь-то? – Бубукин вновь водрузился на мягкий пуфик.
– Вот бутерброд ещё берите. А шестого раза, Пётр Михайлович, не будет. Это он раньше бегал, пока здоровеньким был. А сейчас, Маракин ваш, куда он сбежит-то – на тот свет? А тут и донор, и Кольцов, и условия все. Притом «За сущие копейки!».
– Маракин такой же мой, как и твой. Думай, Лисин, чего говоришь. – Бубукин укоризненно покачал пальцем. – Но, в общем-то, ты прав. На свободе ему не то что двух почек не видать, скорее, последнюю больную отобьют.
– Тем паче что и в СИЗО Маракин ваш, в смысле наш, всё одно долго не засидится. Быстренько вытащат. Это вам не воришка какой мелкий. Того обязательно до суда доведут и впаяют по самые не балуй.
– Да уж, – согласился Бубукин. – Знаю я их, стервецов. Впаяют! Чтобы в следующий раз крал побольше, дабы было чем с судом расплатиться.
– За ваше здоровье! – Не совсем твердой рукой Лисин поднял рюмку.
– Спасибо!
Оба собеседника с причмокиванием выпили коньяк. Закусили бутербродами. Бубукин с колбасой. Лисин с чем осталось – с сыром.
– Знаешь, почему колбаса эта докторской названа? – Бубукин доел бутерброд и громко икнул. – Извини. Кто-то меня вспоминает. Уж не Кручилин ли? Так вот докторской её назвали после того, как мясокомбинатовский санврач при заборе фарша на анализ поскользнулся! Понял?
– Не совсем, – смутился Лисин.
– Упал доктор в мясорубку. Так что будь осторожен.
– Буду, обещаю, – похоже, что до Лисина так и не дошёл юмор начальника.
– Ладно, – ещё раз громко икнув, подвёл итог Бубукин. – Завтра встречай клиента. Головой за него отвечаешь. Тоже мэр как-никак! Пусть и ночной.