Трансплантация (сборник) - стр. 22
– Ты же не куришь, Степан Андреевич, – достаёт из кармана пачку сигарет Бубукин.
– Да почти десять лет как бросил, но сейчас надо, – Лисин закуривает протянутую сигарету, жадно делает одну затяжку за другой. – Ох и хорошо!
– Тебе, может, и хорошо. А там, ты уверен, что всё в порядке? – Палец Бубукина направлен в сторону операционной.
– Там теперь дело техники. А она, техника эта, у Кольцова на высшем уровне, – поплевав на окурок, Лисин бросает его в пепельницу. – Всё! Пётр Михайлович, не сомневайтесь! Можете Кручилину докладывать.
– Ладно, Степан Андреевич. От меня здесь теперь, действительно, мало что зависит. Двину в мэрию. Чего зря время тратить. А ты, в случае чего, звони. Я на мобильнике. И не засиживайся в кабинете. Мадам Маракина нервничает. Успокой. Она здесь где-то. Ладно! Будь! – Пожав главврачу руку, Бубукин выходит из кабинета.
Вестибюль на втором этаже больницы. Окна с пыльными стёклами. Две двери. Одна в операционную. Вторая, нам уже знакомая, с выцветшей табличкой – «Реанимационное отделение». На дальней от дверей, типично медицинской скамье, потёртой и поцарапанной, понуро склонив голову, сидит Нефедова. Одета скромно, если не сказать бедно, но вместе с тем подчёркнуто аккуратно. В траурные темные тона. Лицо болезненно-бледное, в больших карих заплаканных глазах печаль и безысходность. Невдалеке на стуле дремлет пожилая женщина с простым, добрым деревенским лицом. В руках пластиковый пакет. Напротив двое. Яркая респектабельная блондинка лет тридцати пяти что-то недовольно выговаривает подобострастно склонившемуся перед ней молодому парню в кожаной чёрной куртке. На изогнутой спине парня куртка натянулась, откровенно выставив на обзор окружающих чёрную рукоятку пистолета. Скрипуче злой шепот блондинки заглушают шаги вошедшего в вестибюль Лисина.
Охранник, по всей видимости наконец усвоивший, чего добивается от него накрашенная блондинка, подходит к Лисину и крепко ухватывает его за лацкан халата:
– Куда провалились? Вон Анна Наумовна волнуется. Выясни там, что к чему. Главврач всё-таки. Чай, не утка палатная.
– Опять про утку! И как я выясню? Туда никому, кроме бригады, нельзя. Даже мне. Но можешь передать, что процесс идёт в правильном направлении.
– Сам ей и втолкуй, если умный такой. – Охранник берёт под руку главврача и подводит к блондинке.
– Так как, Степан Андреевич? – с наигранной тревогой в голосе вопрошает дама. – Я аж вспотела вся от волнения. Шуба новая провоняет к чёртовой матери.
– Анна Наумовна, с вашим мужем будет всё нормально. В сотый раз повторяю: Кольцов лучший хирург области, автор как раз этой самой методики трансплантации.
– Лучший-то лучший, а вдруг чего не то сделает, – блондинка открывает крышку зазвонившего мобильника и отходит в угол комнаты. – Нет, на кой нам венгерский! Только Италия. И чтобы крышка под цвет кафеля.
– Чего не то сделает – голову отверну, – не то Маракиной, не то охраннику отвечает Лисин.
– Он-то в курсе? – продолжает разговор за хозяйку охранник.
– Кто? – не врубается Лисин.
– Конь в пальто. Хирург, естественно.
– В курсе чего? – совсем обалдевает Лисин.
– Ну, что, в смысле, голову ему отвернёшь.
– В курсе! Ещё как в курсе! – наконец, понимает, о чем речь, Лисин.
– Смотри, Андреич, – демонстрирует огромный кулак охранник. – В случае чего кольцовской башке долго скучать не придётся. И двух понедельников не протянешь. Понятно?