Тождество - стр. 7
Хозяин рассказывал без злобы и ненависти о былом несчастье, постигнувшим его предков. Воспринимал исторические события как издержки ошибок прежнего правительства. Он ничего не знал о пивоваренном деле, поэтому по государственной программе требовалось, чтобы он прошёл обучение искусству пивоварения. Его отправили на пять лет в Баварию. Через два года он проникся, взялся за дело с увлечением и через пять лет получил рекомендацию. Вернулся в Прагу вдохновлённым специалистом и вступил в законные права владельца пивоварни с семейной традицией.
Хозяин пивоварни признаётся Даде:
– Не мечтал. Сейчас мне всё по сердцу.
Дада с уважением задумался.
Владелец пивоварни относится с почтением к возрасту Дады, напоминающего ему отца, потому открыто и искренне рассказывает о себе, чтобы гость из России прибывал в хорошем расположении духа.
Виктория и Софи неуёмно общаются, делятся новостями и женскими секретами, свойственными возрастным женщинам.
Вика:
– Даде белая рубаха к лицу. Щеголяет так, будто часто ездит за границу. Кстати, на какие средства вы живёте?
Софи:
– Он заключил договор с предпринимателями, получил аванс и будущий процент от прибыли. Деньги у нас есть.
Вика:
– У вас есть деньги, говоришь. Ты София, ему кто? Жена, дочь, сестра? Что так уверена?
Софи:
– Не знаю, кто я ему. Чувствую, что могу доверять Даде. Он никогда не упрекнёт куском хлеба.
Вика замешкалась. Хочет спросить Софию о том, было ли что-то у неё интимно-личное с Дадой, но не решается, интересуется о другом:
– Ты видела Чудова?
Софи молчит. В это время подходит Дада и слышит вопрос Виктории. Он отвечает за Софи:
– Я его уберу с пути. Хуже нет человека, который даёт надежду женщине, пользуется ей, а потом коварно убивает. Такие как Чудов считают себя хирургами общества людей. Собственные ошибки не признают, подставляют других. Круг событий сужается. Всё равно он объявится. Вот тогда я его как барана хладнокровно зарежу. На меня никто не подумает. Пожилой старик вне подозрения до тех пор, пока сам того не пожелает.
Виктория потирает руки под столом: «Дада снова сам себя изобличает».
Аркадий тоже слышит заявление Дады и решает, как реагировать на столь отчаянное обещание.
Дада после сказанного остаётся невозмутимым.
Софи заказывает для Дады нарезку из мясных продуктов и внимательно, заботливо, по-матерински, смотрит как он ест.
Дада прожёвывает мясо, допивает пиво из бокала и начинает рассуждать:
– Вы, наверное, обратили внимание, что здесь нет бездомных собак. Это говорит о многом. А что люди едят? Вопрос с готовым ответом – всё настоящее, вкус не обманешь. Посуда глиняная, деревянная или стеклянная. Вообще нет пластмассовых изделий на столах, только наши телефоны.
Дада вытирает салфеткой лицо и руки. Осматривается, не слушают ли окружающие, что он говорит. Людям было не до его разговоров. Явно, что чехи приходят отдыхать в пивоварню, а не слушать чужие разговоры.
Тогда Дада придвигается корпусом, нависая над столом, ближе к Аркадию, сидящему напротив него и без сантиментов заговаривает:
– Всю жизнь ненавидел европейские страны, как кровных врагов. Под старость лет вижу, что здесь народ приземлённый, никто не бузит, не ругается, живут и делами прибыльными наслаждаются.
Вика перебивает Даду, ей неприемлемы чрезмерные похвалы, исходящие из его уст: