Тот самый гость - стр. 6

— Первое знакомство с вами.  По-другому, никак, — говорит пациент с вымученной улыбкой на губах.

— Позвольте, измерить температуру вашего тела, — прошу его спокойно несмотря на то, что внутри все клокочет от близости с этим человеком.

Он поддается моим манипуляциям над его здоровой рукой, я прикладываю градусник.

— У меня нет температуры, — уверенно внушает приятный мужской голос.

— Сейчас узнаем.

Стараюсь отчужденно и механично отвечать пациенту, убирая холодный компресс с ушибленного места на его лице.

Непроизвольно он издает стон, но тут же замолкает.

— Представляю, насколько вам больно. Потерпите, и я введу обезболивающее.

— Все нормально, заживёт, — Гуров страдальчески облизывает губы.

— К сожалению, во время происшествия вы получили серьёзные травмы, поэтому отрицать, что вам сейчас легче всего, это глупо.

— Не так больно, как вам кажется.

— По десятибалльной шкале, оцените порог боли.

— Семь, — не задумываясь, отвечает он.

— Вот, видите? А говорили, не больно.

— Терпимо.

Неотступный пациент.

Температура его тела в норме, поэтому не заставляю его долго страдать, ввожу обезболивающее средство с помощью ранее установленного катетера в локтевом изгибе здоровой руки, и больной немного расслабляется.

Вот и отлично.

— Вам нужен покой, — говорю ему, собирая на подносе все принесенные с собой средства и инструменты.

На удивление, он ничего не отвечает, тем самым давая мне уйти без лишних разговоров. Но перед тем, как выскочить из палаты, кладу рядом с его левой рукой пульт на случай, если ему понадобиться вызов помощи.

Я облегченно вздыхаю, когда закрываю за собой дверь, направляюсь к посту, за которым находится медсестра Оля. Та самая утренняя собеседница Жанки Голубкиной.

— Ну и? Заценила красавчика? — спрашивает она.

— Обыкновенный пациент, получивший травмы. Давление в норме, температура тела тоже. Обезболивающее введено для дальнейшего его покоя. Чуть позже возьмешь кровь на анализ.

Я обхожу её и направляюсь к шкафчику, чтоб разложить по местам средства, находящиеся на подносе. Гремлю ими, делаю вид, что не собираюсь обсуждать с ней этого пациента, но понимаю, Оля слишком любопытна, чтобы оставить меня в покое.

— Германова, — обращается она ко мне по фамилии, пока я мою руки с мылом в небольшой раковине. — Не будь вредной. Я просто спросила.

— Я просто ответила, Оль. Зайдешь к нему — сама заценишь. Но позже. Ему необходим покой. А мне нужно обойти ещё несколько палат.

—  Да я не к тому, что...

— А к чему? — не выдерживаю, подхожу к ней ближе, держа полотенце в руках. — Человека машина сбила, могла и насмерть, а вам бы с Жанкой повеселиться. Заделались свахами!

Олька хлопает глазами, не ожидая услышать от меня упреки в свою сторону, я же вся завелась, сама не понимая почему.

Мне бы не обращать внимания на все, что происходит помимо работы, но по какой-то причине не могу.  Пока я думаю об этом, а Оля молча переваривает мои слова, сигнал о помощи срабатывает из пятой палаты.

Непродолжительное время я смотрю на загорающуюся кнопку с номером пять, расположенную на сигнальной системе наблюдения за больными. Не раздумывая, надеваю перчатки и мчусь в палату, откуда пациент Олег Гуров меня вызывает.

— Что случилось? — выходит обеспокоенно, пока я осматриваю его беглым взглядом.

— Я…