Тот, кто меня любил - стр. 55
Уголок мужской губы дернулся вверх. На нее же, сорвавшись с кончика волос, упала капля воды. Ноа оттолкнулся от спинки и потряс головой, смахивая влагу.
— Постой, я сейчас.
Альба поднялась, подошла к буфету, приставленному к входной двери, и достала из выдвижного ящика несколько тканевых салфеток.
— Ничего другого я сейчас точно не найду. Но это лучше, чем ничего.
Ноа забрал салфетки, развернул одну из них и провел ею по волосам. Просушив, развесил салфетки рядом с одеждой.
— Тебе тоже нужно, — он кивнул на оставшуюся стопку.
Альба покачала головой.
— С моими волосами такой фокус не получится, — она улыбнулась и потянула за длинную прядь с розовым кончиком, которая намокнув, еще сильнее закрутилась в пружинку. — Салфетки маленькие, да и сушить волосы я так буду до самого утра.
— Я помогу.
Ноа поднялся, смахнул рукой оставшуюся еду в сторону и сел рядом с Альбой. Развернул несколько салфеток и отдал ей.
— Ты с одной стороны, я с другой.
Альба, опешив, моргнула несколько раз, но не заметив и капли издевательства в его серых глазах, молча забрала протянутый кусочек ткани. Подняла руки и промокнула волосы.
Ноа предельно аккуратно взял один локон, положил его на ладонь, покрытую салфеткой, и, сжав руку, высушил прядь. Затем тоже самое повторил еще с одной. И еще… Делал это молча, неотрывно глядя на копну кучерявых волос.
Щека буквально горела. Альба чувствовала пристальный взгляд и табун разбегающихся в стороны мурашек на открытых участках кожи.
— Я не понимаю, что ты делаешь, — ответила честно, чувствуя предательский жар румянца, поднимающийся от плеч вверх по шее.
— Помогаю. Ты ведь принимаешь помощь от других. Почему моя смущает?
Альба обернулась. Их лица оказались в предательской близости друг от друга. Ноа мазнул взглядом по едва раскрытым губам, проложил дорожку к глазам и, нырнув в них, замер. А потом грустно усмехнулся, услышав ответ.
— Потому что другие не отталкивают мою благодарность.
Он снова отвел взгляд, шепнул едва слышно: «Ладно» и промокнул Альбины волосы. Закончив, поднялся и развесил салфетки.
Стало неуютно. Альба взяла апельсин и нажала большими пальцами на тонкую пупырчатую кожуру. В воздухе сразу же распространились яркие цитрусовые нотки. Он оказался сочным. Сладкие капли ручейками потекли по женским рукам. Альба подняла ладонь и лизнула запястье. Улыбнулась, почувствовав на языке кисло-сладкую горечь.
Ноа шумно выдохнул, заставив Альбу вскинуть взгляд. Он подхватил телефон, оттолкнулся от спинки дивана и снова нажал на кнопку блокировки. А затем разочарованно опустил голову. Провел по еще немного влажным волосам рукой и оттянул рукав свитера, пряча тату на плече.
— Зачем они тебе?
Ноа обернулся. Посмотрел сначала на Альбу, которая кивнула на тату, а затем на ее протянутую руку с дольками апельсина в ладошке. Забрал фрукт, отбросил телефон на сиденье и снова сел боком.
— Все-таки не нравятся? — он положил одну ногу на диван, согнул ее и обхватил рукой лодыжку.
— Я спокойно отношусь к тату. Не считаю их чем-то предосудительным. Просто мне кажется, что для каждой татуировки должен быть веский повод. Чтобы она что-то значила, понимаешь?
— Понимаю. А себе бы сделала? — Ноа кивнул, а Альба пожала плечами.
— У меня пока не было такого повода. Так зачем их делал