Тосканская распутница - стр. 49
– Я волновалась о Кьяре, – прошептала Лорин. – Малыш был нужен папе. А его уже нет…
– Не говори так, – раздраженно отрезал я, прекрасно понимая, что вполне возможно, этот ребенок мой. Но так же я точно знал, что сейчас не время и не место афишировать подобные новости. Томазо и Альдо в курсе, и достаточно. Пусть тянут свои поганые руки к другим бабам, а мою Кьяру оставят в покое. Я снова вспомнил ее бледное личико и свое желание припасть к ее губам поцелуем. Вспомнил, как вовремя остановил себя и не рухнул перед мачехой на колени, умоляя забыть все горести и посвятить жизнь мне и нашему ребенку.
«Еще не время, – предостерег я самого себя и чуть не стукнул по боковому стеклу стоявшей на парковке машине какого-то доктора. – Когда я смогу открыто признать Кьяру своей? Когда перестану скрывать свои чувства? Назовет ли мне кто-то точную дату?» – взмолился я, понимая, что ответов на мои вопросы не существует.
Кьяра
День похорон Гвидо выдался на редкость прохладным. Временами срывался дождь.
- Даже природа плачет, - тяжело вздохнула не спускавшая с меня взгляда синьора Канторини. – Такого человека потеряли, - пробормотала она и сложила губы в печальную складку. Ее брат, отрешенный и измученный, с ввалившимися бледными щеками сменил свои алые одежды на черную сутану, и только кардинальская шапка напоминала о его сане.
- Выпей, деточка, - прошептала Лючия, поднося мне маленькую серебряную кружечку, - это придаст тебе сил.
Я посмотрела на женщину, знавшую моего мужа с детства, и впервые в жизни задумалась, а каким он был, Гвидо Лукарини, в детстве или по молодости. Я прожила чуть больше двух лет с мужчиной преклонного возраста и чувствовала себя королевой в его объятиях. Купалась в его любви и принимала его опытность и страсть как должное. Но когда-то он так же брыкался в утробе матери, как скоро толкнется его ребенок, растущий во мне. Так же плевался кашей, как и Елена сегодня утром. Как Анжела, наверное, радовался новым игрушкам и, как Сержио, ублажал своих женщин ночами. Может, в точности как Альдо, стремился к заветной цели?
Я подавила вздох и сосредоточила все свое внимание на дубовом гробе, накрытом флагом Итальянской Республики и стоявшем на возвышении. Простая деревенская церковь постепенно наполнялась народом. Ко мне и к старшим детям Гвидо подходили наши соседи. Выражали соболезнования, утирали слезы. А потом рассаживались сзади нас, ведомые маленьким бесшумным распорядителем, специально нанятым для проведения похорон. Скамьи с другой стороны прохода занимали коллеги Гвидо, его друзья и партнеры. Старые пузатые дядьки с напыщенными женами, хоть и одетыми в черное, но явившимися с целью показать себя публике. Первые лавки оставались незанятыми, и я все гадала, кто же займет их.
Я даже боялась задуматься, как жить дальше? Смогу ли я? Выношу ли ребенка Гвидо или потеряю? Дам ли Елене достойное воспитание? И как быть с Анжелой и Лорин?
Я покосилась на Сержио и Альдо, так похожих друг на друга, как никогда прежде. Одинаковые черные костюмы и заплаканные глаза. Ел ли кто-нибудь из нас в эти дни? Не знаю. Я заставляла себя есть ради малыша и мало думала о ком-то еще кроме детей. И ужасно скучала по Гвидо.
«Мы не расставались с ним никогда, - внезапно подумалось мне. – Я не скучала с ним и не тяготилась его присутствием. Наоборот, он показал мне жизнь во всей красе и каждый день заботился о нас с дочерью».