Тосканская распутница - стр. 31
Гвидо замкнулся в себе. Его ласки казались мне ненастоящими, а доведенными до автоматизма движениями опытного и пресыщенного любовника. Сержио тоже казался мрачным и насупленным. Он как-то признался нам с Гвидо, что не может подолгу находиться в своей спальне.
- Назойливые мысли, что сейчас откроется дверь и в комнату с лестницы ворвется Эстрелла, постоянно лезут в голову, - недовольно хмыкнул он. - Принесла же нелегкая моего непутевого брата, - ворчал себе под нос Сержио.
Он частенько оставался ночевать в нашей спальне и уходил к себе лишь утром, поднимаясь вместе с Гвидо. Теперь по ночам я спала между двух мужчин, даривших мне тепло и лениво ласкающих меня во сне. Теперь ни днем ни ночью я не оставалась одна. Да и ласки в четыре руки стали для меня привычным делом. Но и находиться в одиночестве я бы уже не смогла. Хотя, работая в мастерской, нет-нет да и представляла, как выгоняю из спальни мужа и любовника. Кричу на Гвидо, чтобы убирался спать в кабинет, а Сержио - к себе в комнату. Но, с другой стороны, содрогалась от мысли остаться в одиночестве. И каждое утро я просыпалась, испытывая смесь радости и раздражения, ощущая, как руки мужа или любовника сжимают мою грудь, а чьи-то пальцы уже теребят складки в самом низу и вторгаются внутрь.
Честно говоря, я боялась думать, что будет дальше, и мысленно проклинала тот день, когда старшему отпрыску семьи Лукарини вздумалось подглядывать за нами. Сам же Альдо стараниями отца и Алессандро Канторини отправился в обитель Святого Николая недалеко от Бари. Числился там послушником и слал Гвидо слезоточивые письма, полные философских размышлений. Муж от этого свирепел и после каждого письма клялся лично поехать в монастырь и вправить мозги непутевому сыну. Боялась ли я Альдо? Наверное, да. Но и не воспринимала всерьез.
«Да и разве может сын моего мужа нанести мне вред?» – подумала я и тут же вспомнила предостережения Гвидо:
- Остерегайся Альдо, любимая! Пока он в доме, ходи везде с Каролиной.
Моя рослая и крепкая горничная могла постоять и за себя, и за меня. Только вот доверия к ней не осталось. Хотя в день гибели Эстреллы он вызвал Каролину и неожиданно повысил ей зарплату.
- Теперь ты должна все время находиться рядом с Кьярой и защищать ее, - торжественно изрек он. – Дополнительно получишь тридцать процентов к жалованью. Наша семья доверяет тебе, Каролина… - муж пристально посмотрел на предательницу, и моя горничная, не выдержав, расплакалась.
- Ты хочешь в чем-то признаться? – сделал настороженное лицо Гвидо.
- Да, синьор, - разрыдалась Каролина. – Я рассказала о вас синьоре Лючии.
- Хорошо, что ты сама покаялась, - кротко вздохнул муж. – Согласно договору, ты обязана выплатить штраф в размере пятидесяти тысяч евро. За чистосердечное признание тебе полагается скидка. Выплатишь тридцать, - кивнул он. – Я сейчас подготовлю документы, и ты все подпишешь. – И увидев ошалелое лицо прислуги, добавил: - Или порка кнутом. Выбирай.
- К-как порка? – проблеяла Каролина и побледнела. – Вы меня побьете?
- Боже упаси, - муж вскинул вверх ладони. – Сам не буду, но попрошу Альдо. Ему сейчас необходима разрядка.
- Пожалуйста, синьор Гвидо! – Каролина рухнула на колени и уткнулась лбом в мои ступни. – Синьора Кьяра! Я все отработаю до последнего цента! Только не бейте меня!