Топот шахматных лошадок - стр. 3
Чтобы мама не заподозрила ее в странных настроениях, Белка надула губы:
– Мы же хотели все вместе в Питер. Или даже в Вильнюс…
– Но ты прекрасно знаешь, что папа до осени не может! Сейчас наконец-то появилась возможность спасти завод от банкротства, получить новые заказы! Это реальный шанс! Все инженеры остались на местах!
– Подумаешь, шанс. Кому нужны радиозонды российского производства.
– Не зонды! Есть возможность освоить выпуск строительных конструкций. Как раз идет наладка новых технологий. – Мама была в курсе дел своего супруга.
– Ага! Как переделывать летучие шары в бетонные панели… В "элизобетонные"…
– Не суди о том, чего не понимаешь! И… надо пожалеть отца, он работает на износ! Я не могу оставить его в такую пору.
– Ну и я не могу! – героически сообщила Белка.
– А ты сможешь. Как раз, чтобы помочь папе. Он станет лучше работать, если будет знать, что у дочери нормальные каникулы. Имей в виду: если не Канада, то путевка в летний лагерь «Песчаный мыс». На две смены. У меня есть возможность…
– Еще не хватало! В этот заповедник для дебилов!
– У тебя все дебилы, кроме тебя самой!.. Лидия Даниловна говорила, что племянник ее соседки в прошлом году отдыхал там все лето и очень доволен. Там прекрасная, веселая коллективная жизнь.
– Ага. Особенно после отбоя…
– При чем здесь отбой? Ты опять какую-то чушь…
– По-моему, ты мечтаешь о подарке к Восьмому марта.
– К… каком подарке? Что опять за фокусы?
– Такие фокусы. Лидия Даниловна не рассказывала? А Восьмое марта как раз через девять месяцев…
– Элизабетта!!
– Да, мамочка?
– Ты… даже не соображаешь, какое ты бессовестное существо!
– Здрасте! – Белка сняла очки, чтобы мама лучше увидела изумление в ее взоре. – Разве это я хочу в тот «Песчаный мыс»?
– По-нят-но… А к тете Рите ты, может быть, все же захочешь?
– Нет.
"Но сказал людоед: нет", – процитировала мама Корнея Чуковского. Так она всегда кончала разговор, если понимала: уговаривать дочь категорически бесполезно. – Сгинь с моих глаз.
– Ага… Мамочка, я тебя люблю. Я сгину не надолго, в книжный магазин на улице Строителей. Я вчера там видела "Вино из одуванчиков" Брэдбери. Денег не хватило, оно стоит девяносто два рубля. Ты мне дашь десятку?
– У тебя же есть эта книга!
– Была. Ее зажала Подушкина. Главное, читать не стала, говорит: неинтересная. И посеяла где-то… А та, что в магазине, красивая такая, с рисунками…
– Возьми в ящике пятьдесят рублей. Купишь по дороге батон и два пучка лука.
– Мамочка, ты чудо!
– А ты чудовище.
– Это слова одного корня.
– Ты собираешься в город в таких драных спортивных штанах?
– Что ты! Я буду как картинка из журнала "Бурда моден"!
– И причешись. Бурда…
Самолетики
Белка надела пышную, как абажур, юбку в крупную клетку. Черно-красно-коричневую, с множеством складок. Натянула пестрые гольфы и ярко-зеленую майку с отпечатанным на ней черным всадником в латах. Готическая подпись ниже всадника извещала, что он – IVANHOE (то есть «Айвенго»). Книжку про этого рыцаря Белка считала занудной, но картинка ей нравилась.
В прихожей Белка бросила на плечо лямку холщовой сумки с большими буквами DL (непонятно, что они означали). Крутнулась перед зеркалом. Ничего… Папа как-то сказал, что в таком наряде дочь похожа на длинноногого шотландского мальчишку. Белка фыркнула и возразила: пусть лучше шотландские мальчишки считаются похожими на нее. Папа согласился, что можно и так, жаль только, что юные земляки Вальтера Скотта про такой вариант не знают. Белка сказала, что это их беда, а не ее… Сейчас она с усилием расчесала короткие жесткие волосы (и неправда, что рыжие! – коричневые с бронзовыми проблесками), застегнула сандалетки (кроссовки Белка терпеть не могла, в отличие от своих одноклассниц – Ян и Кристин), поправила большие квадратные очки. То есть чуть-чуть перекосила их – так выглядит артистичнее. И оглянулась на кухонную дверь: