Топить в огне бушующем печали. Том 2 - стр. 72

– Все пройдет гладко, можете на меня положиться, – Змеекожий лучился уверенностью. – Пока у нас есть «Жемчужные пузыри», я могу доставить вас хоть на дно Марианской впадины, а погружение в пределах континентального шельфа – сущий пустяк.

Воробей на скале пристально посмотрел на них, и в этот же самый миг шедший позади всех Янь Цюшань что-то почувствовал и оглянулся. Металлический осколок у него на шее холодно блеснул в лунном свете. Настороженный взгляд Янь Цюшаня с подозрением скользнул по воробушку, окинул окрестности – но ничего не нашел.

– В чем дело, господин Нянь?

Янь Цюшань нахмурился.

– Только что… Сам не знаю, будто почувствовал на себе чей-то взгляд.

Служанка заподозрила в его словах дурной намек и тут же обернулась. Она осторожно заметила:

– Матушка отдала вам карту, да еще и отправила меня показать дорогу. Мы нигде не останавливались и не переводили дух до самого Юйяна. Кроме вас, о расположении гробницы принца гаошань никому больше не рассказывали. Господин Нянь, вы сомневаетесь и в духах, и в демонах – получается, вы не доверяете и нашей матушке?

– Ай, барышня, не надумывай, господин Нянь вовсе ничего такого не имел в виду, – перебил ее слепец, пытаясь сгладить углы. – Может, это из-за нас со Змеекожим, как-никак, мы с ним оба в розыске.

Змеекожий легкомысленно добавил:

– А кто в нем не был? На каждого из наших по несколько ордеров выписано. Но за столько лет до сих пор никого не поймали!

Янь Цюшаню не хотелось встревать в эти бессмысленные пререкания. Убедившись, что ничего подозрительного вокруг нет, он прошел вперед и первым забрался в потрепанную рыбацкую лодку. Спутники в спешке сгрузили на борт ящики, отчалили и направились в Южное море.

Воробей на скале вдруг взмыл вверх, из глаз его заструились тонкие нити черной дымки: все, что он «видел» и «слышал», во всех подробностях передавалось Шэн Линъюаню.

Его величество прибег к Искусству марионеток – впрочем, к упрощенной его разновидности. Мастер, достигнувший вершин этого ремесла, мог так управлять куклой, что ее не отличили бы от подлинника даже самые близкие люди. Его марионетки перенимали мельчайшие привычки, могли во всех деталях сымитировать тончайшие оттенки мысли. То было поразительное искусство, однако после смерти Дань Ли оно было утрачено.

Шэн Линъюань медленно вышел на побережье и поднялся на скалы у воды. Протянув руку, он, когда воробей прыгнул ему на ладонь, легонько погладил его по головке, снимая чары. Отпустив птицу, он не сдержался и вздохнул. В конце концов, Искусство марионеток Шэн Линъюань освоил поверхностно – он только и умел, что заставить неразумных животных служить ему глазами и ушами, и то при этом не мог отойти от них далеко.

Про Владыку людей говорили, что коварство его не знает пределов, но по сравнению с тем человеком он был, пожалуй, не больше чем громилой с мечом.

Вот только…

Шэн Линъюань растерянно подумал: «Откуда у Куня эти самые… „жабры“?»

Во всей этой компании самый мощный дух демона-яо исходил от слепца – от него пахло юю[42]. Вид у юю омерзительный, в истинном облике он почти не отличается от собаки, однако у нет даже острых когтей и клыков, а к «свирепым зверям» его порой причисляют лишь потому, что само его появление неблагоприятно и считается дурным предзнаменованием.