Топить в огне бушующем печали. Том 2 - стр. 51
– Матушка занимает высокое положение в цзянху, и то, что мы лишь сейчас пришли к вам, – действительно неучтиво. Но все мы – из младшего поколения, а потому прошу – не журите нас.
Аккуратно выровненные брови матушки Юй приподнялись.
– Ты стал красноречивее.
Ни один мускул не дрогнул в лице господина Няня.
– Я просто говорю правду, которую знают все.
– Ты слишком любезен, – отмахнулась матушка Юй с натянутой улыбкой. – С господином Юэдэ покончено, так что лучше говори прямо. Господин Нянь, если я, как и он, откажу вам, то какие рычаги есть у вашей школы, чтобы надавить на старуху вроде меня?
– Не говорите так, – столь бесцеремонный и равнодушный на черном рынке, с матушкой Юй господин Нянь говорил хоть и не с сердечной теплотой, но почтительно и любезно. – Вы – самая опытная из «особенных» во всем мире, последняя из старой гвардии ведомства Цинпин. Вам лучше прочих известно, как сильно отличались друг от друга обычные люди и «особенные». Много веков назад Владыка людей покорил все четыре стороны света и истребил наших предков, установил тиранию, противную Небу, и отнял принадлежавшую нам силу. Дошло до того, что сейчас наши сородичи считают себя людьми, добровольно ограничивают себя ради рода людского и трудятся на их благо, не жалея сил. Это просто нелепо!
– Что толку говорить о делах давно минувших дней? – возразила матушка Юй. – Баланс сил давным-давно установился, а ведомство Цинпин распустили еще семьсот лет назад. Сейчас «особенные» и обычные люди почти ничем не отличаются друг от друга.
– Потому что запечатана Алая Бездна, – заметил господин Нянь.
– Разве ваша школа способна взрастить человека, который, что говорится, перевернет цянь и кунь[30], как Владыка людей в свое время, и обратит историю вспять?
– Такого нельзя исключать, – спокойно ответил господин Нянь.
– Ха, – усмехнулась матушка Юй, – эта старуха прожила долгую жизнь и многое повидала, но давно мне не доводилось слышать столь дерзких речей.
– Я понимаю, матушка, что с вашим положением вы не хотите рисковать. Сегодня я позволил себе потревожить вас не для того, чтобы вынудить вас выбрать сторону, а лишь чтобы указать вам на еще одну возможность, – господин Нянь медленно продолжил:
– Наше поражение вас не коснется, вы совершенно ничего не потеряете. Но если вдруг нам удастся заново разжечь пламя Чиюань, разве вы не окажетесь тоже в выигрыше?
– Чиюань спит уже три тысячи лет, она уже давно стала потухшим вулканом. Как же вы собираетесь ее разбудить? – язвительно поинтересовалась матушка Юй. – Бомбу на нее сбросите? Не поможет.
– Не думаю, что Чиюань «мертва», – ответил господин Нянь. – Я считаю, что печать на Чиюань – всего лишь рукотворная дамба, если она и была когда-то нерушимой, за три тысячи лет наверняка расшаталась. Вы не замечали, что в последние годы рождаемость «особенных» возросла?
– И что с того? – помолчав, спросила матушка Юй. – Я уже стою одной ногой в могиле, у меня нет того задора, что у вас, молодых, я не хочу связываться с…
– Вам нет и тысячи, – перебил ее господин Нянь. – До Междоусобицы Девяти провинций тысячелетние демоны-яо считались молодыми и полными сил. Если бы не печать на Чиюань, разве приходили бы к вам мысли о смерти в столь юном возрасте?
Эта фраза поразила в сердце матушку Юй – кто же не боится безжалостного течения времени?