Томас С. Элиот. Поэт Чистилища - стр. 15

Местом, позволявшим регулярно встречаться с девочками, была школа танцев. Том посещал такую школу, носившую по-американски пышное название «Танцевальная академия профессора Джекоба Малера». Сюда ходили крупная, атлетического вида, дочь миллионера Маргарет Лайонбергер, Джейн Джонс, которую сам Элиот иногда вспоминал позже, красавица Эдвина Торнбург, Эффи Багнелл (Багнеллов считали «нуворишами»), сестра одноклассника Тома Маргарет Шапли.

В школу танцев Тома записали родители, несмотря на его сопротивление – он отличался стеснительностью. Та же Маргарет Шапли вспоминала, что Тома девочки про себя звали лопоухим[40]. Тем не менее он научился хорошо танцевать.

Вернемся, однако, к литературе.

Оглядываясь назад, Элиот писал, что в юности «стихотворение или поэзия какого-то поэта иногда вторгаются в молодое сознание и полностью им овладевают на некоторое время… Зачастую результатом является взрыв сочинительства, которое мы можем назвать подражанием… Это не намеренный выбор поэта для имитации, но писательство в состоянии своего рода демонической одержимости одним поэтом»[41].

К концу школы он научился сознательно выбирать поэтов для подражания.

Последний год в Smith Academy ознаменовался несколькими публикациями, подписанными «Т. С. Элиот», в «Smith Academy Record», журнале, выпускавшемся школой, а не самим Томом. От школьных товарищей автора отличала большая способность к имитации и умение организовать разнообразный материал.

«A Fable for Feasters» («Басня для Празднующих» о призраке в средневековом монастыре) была написана в стиле «Дон Жуана» Байрона. Чувствовалось в ней и влияние викторианского юмора, высмеивающего «мрачное средневековье». Генрих VIII с его восемью женами упоминался как «король-мормон». Для ободрения сонных монахов использовался Knout – это русское слово было зыбким мостиком, связывавшим Тома с Россией, о которой он, как и подавляющее большинство его сограждан, ничего не знал.

Стихотворение «A Lyric» («Лирика») – в стиле Бена Джонсона.

Опубликовал «Record» и прозу Тома. Мрачный рассказ о стервятниках на поле битвы («Birds of Prey») и «сказки» – о двух моряках, потерпевших кораблекрушение и живущих на спине кита («Tale of the Whale»), и о другом моряке, капитане, оказавшемся хозяином необитаемого острова («The Man Who Was King»). Тут чувствовалось влияние Киплинга.

В том же году Том получил золотую школьную медаль за успехи в латыни. Отец подарил ему по такому случаю 25 долларов. Часть из них Том тайком от родителей потратил на то, чтобы купить томик Перси Биши Шелли, считавшегося атеистом и не допущенного в домашнюю библиотеку. Маленький бунт? Шелли был очередным его увлечением, правда недолго.

Еще одна составляющая той волшебной смеси, которую называют детством, – летние каникулы.

Каникулы в Новой Англии стали семейной традицией еще до рождения Тома, по инициативе его деда, сохранившего связь с местами, где он родился и вырос.

После кончины Уильяма Гринлифа традицию продолжил Генри Уэйр. На лето Элиоты ездили сначала в Хэмптон-Бич в штате Нью-Гемпшир, затем, с 1893 года, в Глостер – океанский рыболовный порт в штате Массачусетс. Теперь поездки занимали не больше двух суток по железной дороге, а вагоны стали намного комфортабельнее, чем пятьдесят лет тому назад.