Только папе не говори! Дневник новой русской двадцать лет спустя - стр. 10
– Поговорим спокойно? – сдавленным голосом предложила Яша из шкафа. – Ты знаешь секретное качество женщины, от которого без ума мужчины?
– А? – обреченно пискнула я.
– Секретное, – подольстилась Аркаша.
Яше десять, она в третьем классе. Аркаше семь, она в первом классе. Каждый третьеклассник, как и каждый первоклассник, может забрести на порносайт. Сейчас я услышу что-то запредельно неприличное. Что делать? Есть ли у Муры на домашнем компьютере родительский контроль? Что делать? Заткнуть уши? Подпереть дверь шкафа шваброй и убежать? Пусть Мура сама разбирается с порносайтами, я всего лишь бабушка.
– Секретное качество, от которого без ума мужчины, это способность прощать, – сказала Яша. – Ты хочешь, чтобы мужчины были от тебя без ума? Тогда прости за чашку.
– Прости Яшу, ты же достаточно добрая, – попросила Аркаша.
– Яшу? А тебя?
– Меня-то за что прощать? – удивилась Аркаша. – Я не виновата.
Яшино второе имя Безтелефона, Аркашино второе имя Яневиновата, тоже красивое.
– Не прощу. Ладно уж, прощу в самый последний раз. Но за то, что подрались и разбили чашку, вы будете читать еще полчаса, потому что читать это счастье.
– Исключено, – твердо сказала Яша.
– Исключено, – тоненько поддакнула Аркаша.
Проще всего было бы провести оставшееся время в шкафу: девочки уже там. Локализованная драка лучше, чем драка по всему дому. Подерутся, посидят, подумают о своем поведении, а потом их уже заберут. Мура могла бы забрать их прямо из шкафа.
– Белка, принеси нам шкафную еду для пикника, – попросили девочки.
Думаю, шкафная еда – это канапе с чем-то изысканным. У меня есть корзиночки, в которые можно класть салаты или паштет. Хотела положить в корзиночки паштет «Перепелиный», попробовала: ужасный.
Пришла в шкаф с изысканными пельменями: если пельмени насадить на шпажки, получается изысканная еда для пикника.
У корги слишком короткие лапы, чтобы самому залезть в шкаф, Шницеля пришлось втащить на руках. Сидели обнявшись, все вчетвером, ели пельмени. Яша съела восемнадцать штук, Яша благодарный едок и участник пикника. Мама будет меня ругать за то, что я кормлю детей пельменями. Предупредила девочек: «Если вас будут спрашивать, что вы ели, говорите: ели бульон в шкафу».
В углу шкафа под пледами нашлась старая кукла, немецкий пупс в розовых трусах.
– О-о, это еще мой пупсик! Эти розовые трусы сшила пупсику моя мама, – растроганно сказала я. Должно быть, я уложила пупсика спать в шкафу и забыла. А сейчас, через полвека, пупс нашелся! Он хорошо выспался, мой дорогой пупс…
– Это не твой пупс, это мой пупс, это я его нашла, – сказала Яша, и тут у меня зазвонил телефон.
– Я тебя не слышу! – кричал Андрей.
Андрей далеко, в Сибири.
– Я в шкафу, тут плохая связь, – объяснила я.
– Что ты делаешь в шкафу?
– Дед, мы пупса нашли, – вмешалась Яша, – теперь это мой пупс.
Не могу привыкнуть к тому, что дед – это Андрей. Андрей говорит: «Они мои внучки, как же им меня называть?» Если бы меня называли дед, я бы каждый раз мысленно плакала.
– Дед, я тебя люблю, ты купил мне подарок? – прошелестела Аркаша.
В моем детстве считалось, что о подарках спрашивать неприлично. Мама говорила: нужно радоваться человеку, а не подарку. Но у нас другой педагогический прием: девочки выпрашивают подарки, потому что они… они… они… потому что это такой педагогический прием, развитие искренности. Из педагогических соображений Андрей дарит им подарки в ту же минуту, как их видит.