Только не плачь - стр. 41

Хорошенько отмокнув и отдраив себя с ног до головы, я выключила воду, отжала волосы и аккуратно выбралась из ванной. Почти в тот же миг дверь распахнулась, впуская внутрь поток холодного воздуха, а заодно и мрачного словно грозовая туча Кирилла.

Я дернулась, испуганно метнулась за полотенцем, но он опередил. Схватил бежевую тряпку и вышвырнул ее в коридор. Теперь чтобы ее достать, мне нужно было пройти мимо него. На такой подвиг я была не готова, поэтому попятилась назад.

— Так-так-так, маленькая хитрая сучка, решила меня обмануть? — спросил спокойно, даже как будто ласково. От этих слов я затрепетала, как лист на осеннем ветру.

— Нет. Я сама не знала.

Зачем я вру? Ведь все и так понятно.

— Все ты знала, — уже жестко припечатал он, — Просто решила не говорить. Надеялась, что разведемся, и я ни о чем не узнаю.

Мне было дурно от того, что стояла перед ним голая, мокрая, дрожащая словно испуганный заяц. Беззащитная. Если он сейчас ко мне прикоснется — сдохну.

— Ну что я могу сказать, милая…Ты, оказывается, можешь быть неплохой актрисой, когда захочешь. Если бы не сегодняшний вечер, я бы не догадался. Браво, — неторопливо, с издевкой похлопал в ладоши, — Хорошая попытка, но хер ты теперь от меня куда денешься. Развода не будет.

От этих слов дернулась, как от пощечины.

— Почему? — мне еще хватало сил говорить.

— Ты видела, как брата перекосило, когда он услышал о том, что ты брюхатая? 

Видела. Образ ошарашенного Артура до сих пор стоял перед глазами. Его боль, его разочарование — в сто крат хуже моих собственных.

— Ты отыгрался. Победил. Всем утер нос, — сдавленно произнесла я, — Пора ставить точку во всем этом фарсе.

— Точку? Да я только начал. Вышел, так сказать, на качественно новый уровень. Теперь я буду выносить ему мозг рассказами о том, как протекает твоя беременность, как я бегаю ночью по городу в поисках клубники, как держу тебя за руку, когда мы вместе ходим на УЗИ. Потом буду тыкать ему в нос фотки мелкого засранца и хвастаться его успехами. А он будет давиться от ревности и бессилия. Потому что сам хотел тебе такого заделать.

Мелкий засранец…

От одной мысли о том, какая нас ждет в дальнейшем жизнь, все внутри леденело.

— Тебе не нужен ни этот тебенек, ни я.

— И? — посмотрел исподлобья, как на дуру.

— Отпусти меня, Кирилл. Пожалуйста, — взмолилась я, с надеждой заглядывая в холодные голубые глаза, — я уеду далеко-далеко, и ты больше никогда обо мне не услышишь.

— Вон чего захотела.

— Кир, пожалуйста. Ты же терпеть меня не можешь. Я вижу, как тебя передергивает, стоит мне оказаться рядом.

— Ничего, ради великого дела потерплю. Тем более что-то подсказывает, что дальше веселее будет.

— Отпусти. Это же не шутки. Это ребенок. Он ни в чем не виноват, не втягивай его в свои игры.

— Не шутки, Вероника, — это двадцать миллионов, спущенных коту под хвост. Или ты думала, что все простилось и забылось? Что тебя погладят по головке и скажут «ничего страшного, с кем не бывает?». А может ты запамятовала, чьи именно деньги ты спустила? И что будет, если правда раскроется? Так могу напомнить, — ухмыльнулся он, — шаг влево, шаг вправо и вздернут твоего драгоценного Артура на первом же столбе. 

— Ты же еще утром был готов развестись. И тебе плевать было на все остальное.

Он поморщился: