То в гору, то вниз - стр. 10
Последняя фраза была явно брошена в мой адрес, но мне учиться по указанию Витька никак не хотелось. Преподаватель основ безопасности труда нашего института – доцент Кузнецов не раз предупреждал нас на своих лекциях, что руководителю пить с подчиненными – последнее дело.
– Выпьешь раз и прощай весь авторитет, – строго хмурил бровь преподаватель, глядя в ясное небо за окном аудитории. – На шею мигом сядут. Им палец в рот не клади. Они, ведь, знаете какие…
Я подошел к Зине и прямо ей заявил, что ни на какую пьянку с подчиненными идти не собираюсь.
– Зря ты так, – вздохнула Зинаида. – Озлятся они, если ты им бутылку не поставишь. А тебе их злить никак нельзя. Разозлишь, так они тебе столько подлости наделают, что небо с овчинку покажется. Ты уж переломи себя на разок. Посиди с ними на берегу. Не пей, а посиди. Тебе же лучше будет. Положено так. А если нет денег, то я тебе дам.
Были у меня деньги. Силы воли не было, а деньги были. Вынул я из кармана штанов червонец, отдал его Зине, и договорились мы встретиться завтра в половине первого возле моего общежития.
5
К месту встречи я решил выйти пораньше, то же самое, видимо, решила сделать и Зина. Только я открыл дверь на улицу, так тут же и увидел свою наставницу, бредущую с двумя тяжелыми сумками в руках.
– Ух, – сказала она, передавая мне свою ношу, – упарилась. Вроде и сумки не особо тяжелые собрала, а метров сто прошла, и всё, не могу больше. Хорошо, что ты рядом оказался.
Шли мы молча. Зинаида думала какие-то свои думы, а я никак не мог придумать того, о чем бы мне спросить молчаливую спутницу для завязки разговора. Ничего путного в голову не лезло. Всё дребедень какая-то, вроде того: при какой температуре надо сушить пластик АБС, если он три дня простоял в открытом ящике под дождем. И как повернется язык такую глупость у молодой симпатичной женщины спрашивать? А, может, о погоде с ней заговорить? Тоже как-то не того. Чего я могу дельного о погоде сказать? Я не синоптик. Вот так и шли мы безмолвно до тех пор, пока Зина возле заводской проходной, мимо которой нам пришлось пройти, нашего затянувшегося молчания не решилась нарушить.
– Жалко мне с завода уходить, – кивнула она головой в сторону больших часов над главными входными дверями завода. – Привыкла уж здесь. Четвертый год работаю. Как ПТУ закончила, так сразу же сюда и пришла. Сперва литейщицей работала, потом кладовщицей… Теперь вот мастером стала. Вроде, как вчера всё это было. Эх, жалко.
– Так вернешься еще, – улыбнулся я, радуясь возможности поддержать беседу. – Вот родишь и опять в сушилку вернешься. Вон как у тебя складно получается мужиками командовать.
– Вряд ли, – вздохнула Зинаида. – Я, ведь, родом-то из деревни. Двадцать километров отсюда. Здесь у тетки жила. У двоюродной сестры моей матери. А я ей с ребенком нужна? Она и сейчас-то шипит хуже змеи подколодной… Помощи ей от меня мало. Я как рожу, так сразу в деревню поеду. В колхоз работать устроюсь. Ребенка нянчить родители помогут. Поругаются немного и помогут. Только он всегда со мной будет.
Мы прошли мимо заводской проходной. Спустились к реке, и пошли вдоль берега. Река была по правую руку от нас, а по левую народ копал картошку. Был конец августа и весь город ринулся на свои картофельные угодья. Вдоль речного берега стояло множество мотоциклов и велосипедов. Автомобили тоже на сельхозработах присутствовали, и даже несколько самых новых марок блестели новенькой краской средь пожухлой картофельной ботвы. Наш завод производил комплектующие для автомобильных гигантов, а те иногда, в качестве поощрения, напрямую поставляли к нам свою продукцию. Правда, на заводе для всех такого счастья не хватало, и народ вставал за ним в очередь. Очередей было несколько. Была общая очередь для всех желающих, по которой получить автомобиль считалось большим чудом. А еще были очереди: директорская, парткомовская, профкомовская, комсомольская и очередь передовиков производства. Вот в тех очередях автомобиль можно было быстро заиметь, но просто так в ту очередь не попадешь. Здесь без протекции никак. Мне об автомобиле мечтать еще рано, но Зина на свою судьбу злосчастную немного посетовала.