Титаномахия. Том первый - стр. 42
– Символично, не правда ли? – усмехнулся Ганимед и посмотрел по сторонам: на «северную» Елену и «южную» Креусу.
– То есть Америка тогда, по сути, оказала Японии услугу, нанеся упреждающий удар. Если понимать о том, что могло (и уже тогда планировалось англичанами) произойти с её гражданами в дальнейшем. Что неизбежно произошло бы, не подставь Америка Японии своё братское плечо.
– То есть раз и навсегда положив – с бомбардировщика на Хиросиму – конец вечной вражды Японии со всем миром! – просиял Ганимед. – Запретив им иметь войска и ядерное оружие.
– Но почему тогда чиновник тебе поверил? – так и не поняла Елена.
– Как это – почему? – удивился Ганеша. – Шестьдесят четыре процента россиян проголосовали против развала Советского Союза, но его всё равно развалили. Американские ставленники нарушили данную нам Богом Свободу Выбора! А как говорил апостол Петр: «Вы пытались обмануть Бога?!» Ты помнишь, что он тогда за это с ними сделал?
– Нет.
– А чиновник, видимо, ещё помнил. И полистав мою книгу, понял, что я не просто верю в Бога, как все, но и общался на Летучем Корабле со всеми ангелами и архангелами, пока Николай Угодник меня по нему водил и подробно рассказывал, как у них там, в Раю, всё устроено. Вот чиновник и решил, глядя на мою рясу, что я хочу отомстить тем, кто нарушил Свободу Выбора россиян в лучших традициях Петра!
– Так ты что, уже реально бог Ганеша? – удивилась Креуса. Снова увидев в нём Творца.
– Да он развел его, не ясно разве? – засмеялся над ней Ганимед. – Чтобы тот разрешил издать книгу. Просто одев на встречу с ним рясу!
И объятия Елены сами собой разжались, как только она поняла, что про миллион долларов и Волшебника Ганеша тоже им наврал.
– Это надо отметить! – усмехнулась она. Небрежно оттолкнула этого афериста от себя и приложилась к бутылке пива. Выпив её до дна, чтобы заглушить разочарование.
Ганеша удивился этому перепаду настроения и легко переключился на Креусу:
– Да никого я не разводил, – улыбнулся он Креусе, которая была чуть тоньше фигурой и лицом, что дополняли едва заметные усики Лизы Болконской, которые он тут же поцеловал.
– Это безобразно! – возмутилась Креуса, тут же перестав видеть в Ганеши бога.
Не заметив, что он целовал не её, а Лизу, о которой мечтал со школы! Тут же влюбившись в главную героиню Льва Толстого, как и все в классе. Безответно любили молоденькую учительницу по географии.
– Безобразное – это художественный элемент любой Сказки, – объяснил ей Ганеша своё «непристойное поведение». В школе.
– Сказки любого, – поправил Ганимед.
– Безобразное мы используем для придания себе комических и трагических эффектов, думая нарушить этим гармонию чужой Сказки, по тем или иным причинам чуждой духу нашей.
– Но реально разрушаем этим лишь свою Сказку.
– Зло ужасно в основном тем, что превращает твою Сказку в былину, подрезая Икару крылья и превращая его обратно в обывателя.
– А затем, по мере проникновения в тебя зла – твоей озлобленности и лени – и в животное! – усмехнулся Ганимед.
– Каждый твой злой поступок или мысль, взгляд, вздох, жест, не суть важно, создает у тебя установку на зло.
– Создает брешь, – уточнил Ганимед, – через которую в тебя и проникает Зло. И начинает через тебя действовать.
– Разрушая все твои Сказки!
– Из-за того, что все ошибочные или злые действия есть продукты недопонимания ситуации, они и являются заблуждениями.