Титаномахия. Том первый - стр. 44
– Что ж, если это предел твоих мечтаний… – снисходительно улыбнулась Елена. И подмигнула.
Ганеша удивился этому перепаду настроения и снова охотно поддался на её чары, переложив голову на её колени.
– То, что ты имеешь и умеешь и является причиной возникновения у тебя обмана зрения, который и не дает тебе видеть дальше собственного носа, – усмехнулся он, намекая на близорукость Елены. – Зримое всегда обманчиво. Не подстраивайся под других, мир – вот лучший настройщик! Со-настройся с миром. Мир по-прежнему чист и прекрасен, как первобытный девственный лес.
– Мы сами запускаем в него волков, – усмехнулся Ганимед, – чтобы было от кого убегать и на кого охотиться.
– Перестань играть в чужие игры. Это их игры. Ты – не они. Ты – значит – одна. Они – означает – стадо. Преврати себя в заповедник. Снова стань ребёнком и поиграй в блаж.
Но Елена, вспомнив свои разбросанные в детском лагере игрушки, снова к нему внезапно охладела.
Так что Ганеша, недолго думая, опять переключился на Креусу и начал её откровенно обнимать, форсируя события:
– Выколи ребёнку в себе глаза, отпусти его в мир. Пусть мир снова станет для тебя полон удивлений и новых открытий!
– Вот поэтому-то в следующей жизни мы ничего уже и не помним, после перезагрузки смертью очищая оперативную память от предыдущего воплощения, – улыбнулась Креуса и охотно пошла на уступки. Тут же осознав, что Елена слишком уж высоко задирает нос, и у Ганеши с ней ничего уже не получится. Непроизвольно начав прорабатывать у себя в голове их совместную вечернюю программу, как только они останутся наедине. И она наконец-то подарит ему всё самое лучшее, что в ней есть!
Под платьем.
И Ганеша это уже предвидел: по её глазам, которые столь выразительно ему сияли; по её улыбке; по рукам, которые стали уже обнимать его в ответ, безраздельно захватывая его в свою собственность. В ответ на то, что он стал столь же преданно обнимать свой «утешительный приз». По сравнению с Элен. Надеясь сегодня же вечером им себя утешить. И не раз!
– Форматируя «жесткий диск» духа в Чистилище, – улыбнулся Ганеша и поцеловал Креусу в губы. – Чтобы в следующей жизни нам интересно было заново учиться мыслить!
А Ганимед отвёл его в сторону туалета и сказал:
– Ты уж определись, кто тут твоя, а кто моя. А то ты ластишься то к той, то к этой. Обе они тебе не дадут, уверяю тебя. Так что выбери уже одну из них и оставь мне хотя бы ту, что после тебя останется.
– Тебе? – удивился Ганеша, впервые увидев в нём самца. А не клоуна, которого он пригласил на этот пикник на обочине моря, чтобы поразвлечь дам. – Ты же видишь, как Елена себя ведёт: то подпускает к себе, то отбрасывает. К своей подружке. «Не мужчина выбирает женщину, а женщина – мужчину», как сказал какой-то классик. Разве я виноват, что они выбрали меня обе? И сейчас – просто рвут на части! Классик об этом даже не мечтал!
– Да я понял, что Елена выбрала тебя ещё вчера, позвав меня и Креусу сегодня только для компании. Так что оставь Креусу в покое, я утешу её разбитое тобой сердце!
– Просто, я пришел с морей и сейчас готов запрыгнуть на первую попавшуюся. Как сказал Есенин в неопубликованном сборнике: «Когда наш перл, как телеграфный столб, топорщится, нам всё равно, кто под нами лежит – актриса или уборщица!» Мощно сказано, не так ли? Серебряный век, учись!