Тихое озеро - стр. 36

4.

Он думал, что ехал, полностью положившись на волю случая, хотя подсознательно знал, что дорога была ему известна еще до того, как он сел в машину.

Свернув на Пин-Нидлз-стрит, Лэнс повернул голову в сторону озера, чья водная гладь блестела золотым покрывалом в этот все еще прохладный, но очень солнечный день. Несколько кленов, что росли почти на самом берегу, шелестели листвой, наглядно показывая силу разыгравшегося в этот ранний весенний день ветра.

На берегу озера была видна человеческая фигура. Лэнс знал, кому она принадлежала.

Старик Стамос.

По слухам, он был когда-то очень уважаемым человеком, военным с многочисленными государственными наградами, полученными им за участие в военных действиях во Вьетнаме. Но, как и большинство ветеранов той войны, он оказался не нужным ни власти, ни простым людям, которые маршировали по улицам больших городов с плакатами в руках, выказывая протест всем, кто «плясал» под правительственную дудку.

После его возвращения на родину он не встретился с отчуждением или гонением. И все же, воспоминания об увиденном на войне привели его к крепкой дружбе со спиртным, а заодно и к почти отшельническому образу жизни.

Жил он на берегу озера в домике (хибаре? шалаше?), построенном им самим. Так как рубить деревья в этих местах было строго запрещено, руководство города пошло ему навстречу, предоставив все стройматериалы. Дом могли построить даже специально нанятые строители, но старик категорически от них отказался.

Лэнсу довелось побывать в его лачуге всего лишь раз. Во время его смены на дежурный телефон поступил звонок о выстрелах со стороны озера. Ричард был в то время в отъезде по рабочим делам, и на выезд решил поехать сам Лэнс.

Первое, что он увидел, подъехав к дому старика, были капканы. Они почти окружали плотным кольцом весь периметр его жилого пространства. Сам старик сидел в доме за столом с бутылкой виски перед собой, держа на коленях ружье.

– Так это ты стреляешь, – вместо приветствия произнес Лэнс, слегка нагнувшись, входя внутрь, так как косяк был слишком низок.

– Какого черта тебе надо, городской парень? – огрызнулся в ответ Стамос, при этом потянувшись за бутылкой.

– Мне? От тебя? Поверь мне, старик, случись, мне нужна будет помощь, ты последний, к кому я обращусь за ней.

– Тогда зачем пожаловал? – перефразировал свой вопрос Стамос.

– Многие слышали выстрелы.

Старик сделал глоток из бутылки. При этом даже не скривившись.

– Я их всю жизнь слышу, – отпарировал тот, постучав указательным пальцем по голове. – А иногда, особенно по ночам, и крики.

– Война давно закончилась, старик, – напомнил он Стамосу. – А стрелять в мирное время можно только при веских на то основаниях.

– Медведь. Как тебе такое основание?

– Это противозаконно. Ты об этом знаешь?

– А мне плевать. Ты об этом знаешь?

И хотя старик был себе на уме и много пил, Лэнс все же видел в нем что-то особенное. Может, даже личное. Чем-то он был похож на отца Лэнса, а может, и на него самого.

– Поэтому ты расставил повсюду капканы?

– Может, выпьешь со мной, городской парень?

– Я на работе. И я давно уже не живу в Нью-Йорке.

– Бывших городских не бывает, также как и бывших вояк.

– Откуда у тебя капканы, старик?

– Санта Клаус на Рождество подарил, – без малейшего намека на юмор ответил ему Стамос. – Я был хорошим мальчиком.