Тихое озеро - стр. 22

Ей с раннего детства сочувствовали, так как она была лишена материнской ласки. Шеннон же никогда по этому поводу не сожалела и не потому, что не знала, чего была лишена. Свою мать она помнила в смутных воспоминаниях, которые терялись в туманной дымке. Ей было всего четыре года, когда ее мать ушла в мир иной. По какой причине это произошло, отец ей никогда не рассказывал, а она никогда не спрашивала.

Шеннон плохо помнила мать, но хорошо запомнила ее наставления, которые больше походили на религиозные догмы. Ее любимой темой для воспитания дочери была «Запреты». Мать мечтала сделать из нее даму высшего общества, наделенную прекрасными манерами и хорошими знаниями из всех областей. До четырех лет Шеннон могла охарактеризовать свою жизнь как сплошные обязанности, после четырех – обязанности и права.

Теперь она была даже рада, что мать больше не составляла часть их семьи. Шеннон, бывало, задавалась вопросом: «Что отец, в свое время, мог найти привлекательного в этой женщине?» Он красив, независим, с бурлящей кровью в венах, и она – тихая, воспитанная, консервативная. Что могло связать столь разных людей между собой?

Отец мог бы ответить ей на этот вопрос, но Шеннон не столь важно было знать это.

Но, похоже, Господу Богу опостылело глядеть сверху на эту, так называемую, «семью» и совершать попытки примирения ее членов и, в конце концов, устранил наиболее слабое звено в цепи. Шеннон была рада, что жребий пал именно на мать. Кто знает, возможно, она была рада и тогда, тринадцать лет назад, но теперь об этом не помнила. По крайней мере, на похоронах она не проронила ни слезинки, хотя отец ей доходчиво объяснил, что ее мать «отправилась на своей метле обратно в Ад». Хотя слово «доходчиво» здесь было не вполне приемлемым. Шеннон поняла, что ее мать больше не будет жить с ними и не будет их даже навещать. Адом же Шеннон представляла себе (не без помощи отца) огромный черный котел с кипящей и плохо пахнущей жидкостью. А потому мать она видела в своем воображении, скачущей вокруг этого котла верхом на метле.

Взяв сумочку из змеиной кожи, Шеннон спрятала в ней добытую вчера сумму денег и вышла из дома. Сегодня она собиралась отправиться в школу и не потому, что в ней появилась тяга к учебе, а потому, что рядом со школой у нее было назначено свидание с парнем, с которым она познакомилась в Сиэтле.

Парня звали Эйданом, он был из числа тех, которых называют «золотой молодежью». У него был влиятельный отец и преуспевающая в бизнесе мать. А таким потенциальным родственникам Лэнс Норрингтон был всегда рад. Сам парень был хорошо одет, при деньгах и водил дорогую машину.

Ее мать, если бы она была жива, наверняка бы не одобрила ее нового знакомого. Ее отцу новый знакомой, скорее всего, понравился бы, так как они с ним были очень похожи по характеру и придерживались одного жизненного принципа: «Бери от жизни все и даже больше!».

Норрингтоны всегда жаждали власти, и многие из них эту власть получали. Одним из примеров мог служить Винсент Норрингтон – старший брат Лэнса, который числился конгрессменом в Палате представителей Вашингтона от республиканской партии. Сам Лэнс уже больше пяти лет жаждал заполучить место шерифа округа, которое в данный момент занимал его соперник Ричард Уивер.