Тихая ложь - стр. 27

– Здорово, что он так ее обожал. Как бы я хотела, чтобы и меня вот так любили.

– Ее все обожали.

– А я обожаю тебя. Мне кажется, что Бамби пользовалась таким вниманием за счет тебя и за счет всех, кто ее окружал, но для меня и для всех, кто тебя хорошо знает, именно ты – звезда. Именно ты – первая, а твои сестры, какими бы они ни были, всего лишь вторая и третья.

– Нет ничего приятнее, чем слышать такие слова из уст своей дочери, – засмеялась Сиван. – Но Бамби действительно была исключительной. Ты знаешь, иногда человеку все дано от рождения. Именно такой и была Бамби, и я очень ей гордилась.

– И не завидовала?

– Нет, только гордилась. Так же, как сейчас горжусь тобой, хоть ты умнее и красивее меня.

– Так ведь ты моя мама. Матери не завидуют дочерям.

– Это тебе кажется. Есть такие, что очень даже завидуют, особенно когда состарятся. Думают, что это дочери крадут у них молодость и красоту.

– Иногда ты говоришь не как адвокат, а как психолог.

– Но я и в самом деле никогда не завидовала Бамби и не завидую тебе, и я знаю, в чем может заключаться источник такой зависти. Я прекрасно знаю, где мое место, и мне нужна зависть, чтобы почувствовать себя более значимой, чем я есть на самом деле.

– Ну хорошо. А если кто-то все-таки чувствует себя так, что с этим можно сделать?

– Чувствовать – это одно. Вопрос в том, как человек поступает. Тот, кто переводит плохие чувства и мысли в плохие поступки – мелкий человек. Есть золотое правило нравственности, которое гласит: «Не делай другим того, чего не желаешь себе». Именно «не делай», а не «не думай».

– Да ладно тебе! – Лайла ушла в ванную, вернулась оттуда с зубной щеткой в руках и принялась чистить зубы.

– Ты идешь спать?

– Я встала сегодня в пять утра, чтобы сходить на море, – ответила Лайла, не вынимая щетки изо рта, – а потом весь день занималась. Послушай, а кто был виноват в той аварии? Это она была за рулем, она сама была виновата?

Сиван прикрыла глаза ладонью, словно ослепленная ярким светом.

– Была ли она за рулем? – переспросила она, чтобы выиграть время. – Да. Но это была не ее вина. Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.

– Только не забудь, ладно?! – распорядилась Лайла и повернулась, чтобы пойти в ванную. – Я хочу все знать.

Трудненько будет рассказать все, подумала Сиван, глядя в спину Лайлы, однако нет причины не рассказывать вообще ничего.

На стук в дверь никто не отозвался, и Сиван пришлось полезть в сумочку и достать ключ. Чтобы не тратить время в пробках, Бадья и его сын Омар, младший брат Филипа, теперь начинали работать попозже и задерживались по вечерам. Или же они еще не приехали, или им потребовалось что-либо прикупить, подумала Сиван. В это время на верхнем этаже хлопнула дверь, и подъезд наполнился сердитыми мужскими голосами.

– Послушай, Дани, – сказал один из них, – я понимаю, чего ты хочешь, ты говорил мне об этом уже миллион раз, но этого не будет!

– Скажи, сколько ты хочешь? – не унимался тот, кого называли Дани.

– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Меня не интересует твоя крыша. Я даже не знал, что ты купил ее у Шери.

– Это все окупится, поверь мне. Все соседи уже подписали. Это теперь мой дом. Если согласишься, получишь больше всех, уж я-то об этом позабочусь. И не спорь, а то получишь шиш с маслом.