Тхар-машина, или Волшебный полет - стр. 27

— Он плачет, причем горькими слезами, госпожа Ром, потому что его создатель — студентка ди’Риал — самонадеянный, ленивый неуч.

Я подпрыгнула и подняла глаза на ректора, который подкрался к нам незаметно.

— Но эта штучка и в самом деле работает, мой лорд, — возразила пожилая дама, но, подчиняясь повелительному жесту Эвери, отошла к швейному механизму, с которым возилась до этого.

— Вы тут тоже на отработке, маркиз? — дерзко спросила я, пользуясь тем, что мы остались наедине.

— Поговори мне еще, противная девчонка!

Ректор придвинул табурет к столу и сел рядом. Забрал у меня артефакт, покрутил-повертел. Затем достал из кармана магический монокуляр артефактора.

Я взволнованно облизала губы, жадно разглядывая этот прекрасный и столь необходимый мне прибор.

Эвери протянул ко мне руку и нетерпеливо бросил:

— Отвертку!

Вот наглец. Монокуляр у него есть, а отвертки нет?

— Не дам, свою надо иметь!

— Эллена, не дури! Давай ее сюда.

Я надула губы. Он, конечно, может силой отнять, но… Недоверчиво заглянула в смеющиеся глазюки небесного цвета.

— Вы потом не отдадите, — то ли спросила, то ли предположила я.

— Отдам, если сочту, что ты достойна. Ну!

Я еще немного помялась и разжала кулак. Крохотная отвертка легла на аристократически узкую ладонь ректора. Ректор ловко прихватил инструмент большим и указательным пальцем, закрепил ремешок монокуляра вокруг головы, а затем уткнулся в мое плетение.

— Эллена, — тут же простонал он. — Ну, как можно быть такой безграмотной девчонкой? Ты полностью игнорируешь направленность магических полей. Ты о законах Кома слышала?

— Дядя Гаспар говорил, что с этими законами ничего действительно великого не откроешь. Артефакторика — это искусство, а оно не подчиняется законам.

Брюнет, кажется, не слушал меня, увлеченно орудуя отверткой. Я не успевала одновременно спорить и следить за его умелой работой. Кажется, сбоку у шпульки появляется какой-то рычажок.

— Очень даже подчиняется, — с запозданием ответил Эвери, откладывая отвертку. — Ты толково все придумала, но из-за отсутствия базовых знаний совершаешь много ошибок, и магия тратится впустую.

Мне на голову напялили монокуляр, растрепав кудри.

— Вот, посмотри, как все просто и красиво должно было получиться.

Я пристроила лупу к глазу и взглянула. Линии магического поля были ровными и закручивались лишь там, где находилась игла.

— Ого!

— Вот тебе и ого! Теперь твой артефакт не плачет, а еще сам режет нить, когда нажимаешь на рычажок.

— Здорово! Вы артефакторику заканчивали, ректор?

— Лорд-ректор, — устало поправил опекун. — Нет, боевой. Но я знаю магфизику и еще многое из того, что может пригодиться настоящему артефактору.

С этими словами монокуляр был с меня снят, а моя драгоценная отверточка перекочевала к мерзавцу в карман.

— Отдайте, вы же обещали! — возмущенно завопила я, напугав госпожу Ром: у нее из рук выпала коробка и катушки весело раскатились по мастерской.

Я схватила ректора за рукав, чтоб не вырвался.

— Отдам, Эллена, — с улыбкой пообещал ненавистный опекун, отцепляя мои пальцы от своего камзола. — Обязательно отдам в конце полугодия, когда в табеле по магфизике напротив твоей фамилии будет стоять «отлично». Сейчас отвертка для тебя все равно бесполезна, ты мне всю академию потопишь своими побочными эффектами.