Тетрадь с гоблинами - стр. 22

Это она еще не знала, что меня могут отчислить.

– Так себе идея, – сказал я.

– Да?

– Да. – Я подтянул рюкзак и вытащил брошюру Университета гуманитарных наук. – Я хочу поступить сюда.

Отреагировали только мамины глаза. В них отразился и весело заплясал огонек свечи.

– Это здорово! – сказала она. – Очень достойный вуз, с хорошей репутацией. Дерзай! Смотри, какая у меня идея. Сыграем в настольные игры, давай? Я, ты, отец, брат. Позовем Ромку с родителями.

– Прямо сейчас?

– Нет, конечно. Завтра.

– Отличная идея. На миллион долларов.

– Ого! Дорогая! Ну, отдыхай, родной. И спать ложись пораньше.

– А если опять сонный паралич?

– Прекрати. Больше с тобой такого не случится.

– Но ведь… Бабушка умерла во время сонного паралича.

– Бабушка была старенькая.

– Она верила, что силуэты – не игры разума.

– Ты уже взрослый. Бабушка знала тысячи сказок, она и мне их рассказывала. Не принимай их на веру.

Так, ну что? Подготовиться к завтрашней проверке на уроке истории или поиграть?

В истории, как мировой, так и орвандской, я профан профанович. Когда к родителям приходят гости, среди них обязательно оказывается великий ученый. Он знает ровно один факт, вычитанный в старом журнале, и мнит себя экспертом. А когда я не могу ответить, почему, например, во второй половине XX века в Орвандии стали распространяться славянские имена, он качает головой и делает вывод, что “молодежь сегодня совсем не знает своей истории… ”

В общем, я выбрал компьютер и сел играть в какой-то ужастик. Через полчаса мне надоело. Мне всегда надоедает, когда компьютер выигрывает, разнося меня в щи, и хочется выкинуть монитор в форточку.

Гул кулера затих. В комнату прокрались другие звуки – таинственные, новые. Я глянул в окно и помахал Шару, как моряку дальнего плавания. Затем улегся под одеяло, включил настольную лампу и подобрал с пола Тетрадь.

– Что ты такое, а? – сказал я тоном полковника Датча[11].

Надо разобраться со страницей Дорхана. Позавчера она выдала странные записи, которые впоследствии исчезли. Как активировалась магия? Может, я случайно произнес заклинание? Нет, заклинания-слова – это глупости из детских сказок. Не может магия подчиняться череде искусственно созданных звуков.

Но что тогда?

Я устал. К черту все, надо отдыхать.

После случая с сонным параличом каждая ночь для меня – испытание. Каких только я не придумывал способов, чтобы поскорее расслабить мозг и уснуть! Считал овец. Считал баранов. На этот раз решил побыть настоящим подростком и вообразил Аннет. Рыжизна ее волос посыпалась на подушку золотыми монетами, улыбка усилила тусклый свет. Я даже почувствовал запах… А краем глаза увидел, что в Тетради появляются буквы.

Я подорвался, как на петарде: Дорхан со мной говорит?!

Я отбросил тетрадь в сторону. Подошел к углу. К противоположному. Потом к противоположному. Спокойно, Дима, спокойно. Папа, заглянув в комнату:

– Делаешь первую в жизни зарядку? Уважаю!

– Нет, пап. Просто хожу.

– Толково. А я, пожалуй, отожмусь разок-другой.

– Ага. Ага.

– Ага.

Папа закрыл дверь. В голове моей бушевал тысяча и один вопрос. Это гипноз? Это Тень? Это шутка? Это наука? У гугла не спросить, почему с тобой говорят тетради. Или спросить? Ясно одно: Дорхан всех называет: “он” или “она”. И описывает действия тех, о ком я думаю в настоящий момент. В прошлый раз он писал про маму и папу, потому что я думал о том, стоит ли показывать им свою находку.