Терминология Хайдеггера времен написания им Черных тетрадей 1931-1948 - стр. 27
Правда, справедливости ради следует отметить, что для того чтобы быть удостоенным такого дара, наше мышление должно изрядно потрудиться над разрешением интересующего нас вопроса на предварительном этапе рефлексии-1, который может растянуться на долгие времена. Можно сказать, истина это дар, но этот дар даётся не даром – за него надо заплатить, в буквальном смысле, муками творчества, то есть испытанием «на прочность» множества разного рода приходящих нам на ум гипотез.
Так что истина возникает только через самоорганизацию, потому что только самоорганизация одаряет нас такой Новизной, представление о которой – на логическом уровне нашего мышления – у нас никогда не могло бы даже возникнуть. Вот об этой истине, истине, однажды явленной в своём оригинальном исполнении, явленной в виде открытости, которая способна на самосокрытие, как раз и шла речь у Хайдеггера в «Чёрных тетрадях».
Декларируя своё понимание истины в совершенно новом виде, в виде несокрытости, которая скрывается, Хайдеггер уходит не только от Аристотелевского понимания истины как правильности, но и от древнегреческого понимания истины как несокрытости. Тем самым он, полностью избежав первого, дополняет второе тем, что неотъемлемым свойством истины как несокрытости является ещё и свойство скрываться, то есть является форма подачи истины, манера её преподнесения. А это означает только то, что самосокрытие свойственно возникновению абсолютной истины, такой истины, которая является результатом однажды возникшей самоорганизации нейронов нашего мозга. Как видим, форма возникновения истины сыграла решающую роль в определении, если можно так сказать, истинности истины.
Кстати сказать, и в одной из самых главных своих работ «К философии. О событии»6, написанной им в те же годы (1936-1938), что и первые два тома «Чёрных тетрадей» (1931-1938), Хайдеггер на протяжении более чем пятидесяти страниц текста (408-458) характеризует истину как открытость, которой свойственно скрываться. Вот что он пишет по этому поводу:
«Истина таким образом не есть лишь просвет, а сутствует как сокрытие равным образом исходно и глубоко вместе с просветом. И то и другое, просвет и сокрытие, это не два момента, а сутствие единого, самой истины. Тем, что истина сутствует, становится истиной, событие становится истиной. Событие о-сваивает (Ereignis ereignet), есть не что иное как: Оно и только оно становится истиной, становится тем, что принадлежит к событию, так что именно истина есть сущностно истина бытiя». (Там же, стр. 435).
Но он нигде не поясняет, какова причина того, что истина обладает столь оригинальным свойством. А проще говоря, он не называет
– ни причины того, что позволяет истине открываться в просвете Бытия,
– ни причины того, что именно «заставляет» её скрываться в этом же просвете.
А как мы уже установили, причиной первого («раскрытия») является инсайтное проникновение в наше сознания (из бессознательного) готового смысла идеи-истины, «образованного» в акте спонтанной самоорганизации нейронной материи нашего мозга.
В то время как причиной второго феномена является «забвение» («сокрытие») самого смысла истины в те моменты, когда мы пытаемся найти в нашей долговременной памяти те слова, те культурные знаки, которые могли бы адекватным образом выразить смысл внезапно (инсайтно) явленной в наше сознание («голой») идеи-истины, ещё не облачённой в одеяние культурных знаков.