Тепло человеческое - стр. 6
Поэтому бо́льшую часть времени он проводил на улице. И не верил собственным глазам. Старые сараи и коровники устояли, не пострадали вовсе. А вот крупные деревянные постройки и недавно поставленные щиты из МДФ сдуло полностью. Длинные несущие балки, якобы устойчивые ко всему, и кровельные покрытия из фиброцемента приподняло, сбросило на землю, отнесло на сотню метров. Иногда Александру казалось, что он слышит хохот Крейсака: старый сосед, уже покойный, будто шептал ему на ухо, что это ненастье как раз и дало Александру шанс выскочить из адова колеса, в которое он все-таки попал. Нет больше двадцатичетырехметрового коровника для телят, отнятых от матки, нет больше загона для откармливания двухсот голов – нет крупной современной фермы, которую Александр, по сути, и не хотел строить. Теперь нужно начинать с нуля, купить штук двадцать нетелей простецкой породы – и вперед. Сократить поголовье, но заняться естественным откормом, может, даже перейти на экологичное животноводство, но главное – не мучиться больше с этими горами счетов за искусственные корма и со всей этой писаниной, которая доводила Александра до исступления. «Скоро сам поймешь, дело тут даже не в цене на экопродукцию, а в сокращении расходов. Меньше кормов, меньше денег ветеринару, меньше накладных расходов – и возни дурацкой меньше, и папок с бумажками». Вот что сказал бы старый Крейсак, будь он еще жив.
Что до родителей, они не решались вслух признаться в том, что все было бы куда проще, если бы дочери остались жить дома. Они прекрасно видели, что брак Каролины трещит по швам, что они с Филиппом по большей части вообще не разговаривают, но самую сильную тревогу у них вызывала Агата. Грег был не только ее мужем, но и деловым партнером, однако именно Агата управляла их магазинчиками по продаже одежды. Когда что-то шло не так, именно она принимала на себя удар. Супругам уже пришлось продать одну точку в центре города, а положение двух других было немногим лучше. Грег поговаривал о том, чтобы открыть свой ресторан, потому что тогда хотя бы не будет конкуренции со стороны китайцев. Что до Ванессы, она жила одна и в Париже чувствовала себя как дома, хотя ситуация была далеко не блестящей, не то что раньше: рекламную индустрию накрыл кризис, ушли в прошлое времена, когда заказчики готовы были платить огромные деньги за съемку ломтей ненастоящей ветчины на фоне безмятежного сельского пейзажа, тем более что цифровые технологии позволяли создать ту же картинку в три раза дешевле. В общем, Ванессе как фотографу грозила опасность, что компьютеры оставят ее без куска хлеба. Впрочем, она поговаривала о какой-то работе в Калифорнии, что пугало ее родителей даже сильнее, чем этот самый Париж, в котором они отродясь не бывали, а сыну их вообще представлялось чем-то несбыточным.
Старенький «телефункен» Александра обеспечивал им связь с миром – радиоприемник был с телескопической антенной, ловившей короткие волны, и работал от батареек. Когда ураган стих, они выяснили сквозь треск в эфире, что Версаль полностью разрушен – если не сам дворец, то парк, трехсотлетние дубы, знававшие еще Марию-Антуанетту, поломаны, обезглавлены, как и она, – госпожа История не выдержала безумств природы. Обращая взгляд к востоку, они видели там крошечную, но неповрежденную ферму Крейсака, с целехоньким дубом и ореховым деревом.