Теперь я рок-звезда, мама, или Генетический код мифической птицы - стр. 29
Отоспавшись, я всё же отправляюсь на генеральную репетицию, где чувствую себя вполне сносно. Меня беспокоит только горло. Першение и кашель. Кашель и першение.
Дивы наперебой советуют мне многочисленные народные средства, проверенные, перепроверенные, заверенные и удостоверенные. «Забудь про соду с солью, – напирают они, – ешь сырые яйца, пей коньяк, горло ромашкой полощи!» Кое-кто веселится: «Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай – да или нет?»[17]
В «Авроре» заявлено выступление полного состава: кинотеатр в центре Питера – не Прага, добраться до него не составляет проблем.
Мы собираемся для распевки и финальной шлифовки у Тамары на Литейном. Потом воцаряется хаос: хористки поправляют макияж, бегают в туалет, ищут пропавшие папки с нотами, распечатывают недостающие партитуры.
На нескольких такси мы едем в «Аврору», и суета продолжается уже в кинотеатре. Хористки оккупируют туалет, фойе, второй этаж вип-зала.
Переодеваясь из джинсов в концертное платье (то самое, очень маленькое и чёрное), я обнаруживаю, что забыла дома колготки:
– Блин!!!
Со словами: «Я так и знала, что они обязательно пригодятся», меня выручает одна из старожилов хора. К счастью, ноги у неё оказываются такой же длины, как и у меня. Где бы я за десять минут до выступления раздобыла колготки четвёртого (а ещё лучше – пятого) размера, вдобавок телесного цвета и без блеска?!
К счастью, с платьем, жемчужными бусами, а также лаком для губ «того самого кроваво-красного оттенка», официально утверждённого Тамарой для выступлений (вечером мне едва удаётся оттереть его с губ мицелляркой), у меня полный порядок.
С папками в руках мы выстраиваемся перед портьерой, готовясь к выходу. Я ощущаю себя словно в лёгком тумане. Но когда меня шутливо тыкают в бок и спрашивают, сильно ли я волнуюсь – всё-таки дебют на сцене! – я вдруг понимаю, что…
Вообще не волнуюсь.
Если бы ещё только утих этот чёртов кашель.
Сказывалась накопившаяся усталость.
Приняв душ, я натянула ночную сорочку, после чего устроила в нише с постелью настоящее гнездо. Взбила подушки, притащила журналы и даже умудрилась пристроить поднос с чаем и сладостями на полочке над постелью. Закутавшись в одеяло, я рассчитывала хотя бы до завтрашнего утра предаваться блаженному безделью – немного перевести дух не помешало бы.
Дух, однако, не был согласен с тем, чтобы его переводили почём зря: на смартфоне высветилось улыбчивое лицо Марго.
– Привет! Не отвлекаю?
– Уже нет, – вздохнула я. – Как дела? Чем занимаешься?
– Втыкаю в маркетинговый отчёт, – бодро сообщила Марго, – но решила, что поболтать с тобой будет интереснее. Рассказывай, как твои репетиции?
– Сегодня выступила с хором на юбилейном концерте, – сообщила я в ответ и закашлялась.
– Ого! Поздравляю! Между прочим, могла бы и нас пригласить! Как всё прошло? Что исполняли?
– «Богородице Дево», Кастальского… это литургия… Шуберта, Kyrie eleison… «Щедрика» – это украинская народная песня… «Рождественское попурри», оно мне нравится… негритянский спиричуэл…
– Почти ничего из этого не знаю. Это какие-то церковные песнопения, да?
Я развеселилась:
– Ну, трудно представить, что этот хор станет исполнять «Богемскую Рапсодию». Наверное, для этого должна быть другая аудитория…
– В любом случае ты молодец!
Я закашлялась.