Теперь все по-взрослому - стр. 40
Блуждая во сне, он вел себя безобидно. Обычно что-то бормотал, чаще совсем неразборчивое, бывало, и пел, и смеялся. А иногда получались настоящие перлы, вроде этого:
“Ты такая хорошая. Хорошая-хорошая-хорошая… Не кусай меня, мне надо на работу”.
На самом деле, жизнь с человеком, страдающим сомнамбулизмом – это не так уж и весело. Находясь в бессознательном состоянии он может нанести себе вред. Но все мои увещевания о необходимости режима сна Тёма пропускал мимо ушей. Какой там полноценный сон у бармена в ночном клубе?
Кстати, Тёмин папа тоже был лунатиком.
И моя бывшая свекровь научила, как нужно действовать в такие ночи. У нас в спальне даже шторы висели черные, плотные, из ткани “блэкаут”. Днем, когда Тёма спал после ночных смен, ему не мешал солнечный свет, а по ночам – лунный. Они и сейчас где-то валяются на антресолях.
А здесь в окно светит луна. Снова ловлю себя на том, что все происходящее похоже на сон. А, вдруг, я действительно сплю?
От этой мысли становится грустно.
Теснее прижавшись к Тёме, я закрываю глаза, слушаю, как он дышит…
А потом наступает утро.
Вместо будильника кто-то долбится в дверь с криком:
— Подъем! Зарядка через пятнадцать минут!
Бакс лает у двери.
Я резко распахиваю глаза и приподнимаю голову.
— Блядь, какого… — недовольно стонет Тёма, потирая руку, которую я ему отлежала за ночью. — О, привет? — повернув голову, удивленно смотрит на меня.
После пробуждения голос у Темы немного хриплый, но глаза ясные. Не то, что вчера.
Я поднимаюсь и свешиваю ноги на пол.
— Ты ходил во сне.
— Блин… Напугал тебя, да?
— Нет.
Тянусь к тумбочке за резинкой и, пока собираю в хвост волосы, замечаю блокнот.
Мелким мужским почерком с превосходством печатных букв над прописными и характерным для левшей наклоном вправо написано несколько строф. Часть строк перечеркнута, над некоторыми словами есть исправления.
И я догадываюсь, что побудило Артема написать эти стихи.
— Точно? — переспрашивает он.
— Я просто тебя уложила. Все нормально. — Я встаю. Бакс уже возбужденно семенит у дверей и машет хвостом, готовый к новому дню. — Пойду переоденусь.
— Лер, прости, — Артем тоже встает.
— Я же сказала, ничего страшного.
— Бакс! — зовет он пса. Счастливый, тот подбегает к Артёму и начинает ласкаться. — Иди, я за ним послежу.
Засунув между губ сигарету, Тёма обувается, и мы вместе выходим из дачи.
С утра прохладно. Терпкий воздух бодрит.
Первым делом я стучусь в соседний домик:
— Доброе утро! Тук-тук! Можно к вам?! Вы не голые?! — кричу, как можно громче.
— Заходи! — раздается голос Макса.
Я открываю дверь и застаю Лосевых спящими на кровати Женьки.
— Фу, ну и фан тут у вас! — вдыхаю спертый воздух.
— Скок время? — бормочет Женька.
— Девять, — отзывается Макс, заглянув в экран телефона.
— Чё так рано?! — возмущается Женя, ныряя под одеяло с головой. — Идите все нафиг! Я хочу спать.
Чтобы им не мешать, я быстро хватаю умывальные принадлежности и чистую одежду. Не идти же по лагерю в Теминых штанах и футболке, и без белья.
Артем стоит курит возле дачи, пока Бакс ворошит листву слева от нее.
— Слушай, мне надо где-то переодеться.
— Конечно, — он жестом приглашает меня войти. — А Лосевы что?
— Спят.
— В смысле? Нас Рус штрафанет из-за них.
— По-моему, всем плевать на этот рейтинг.
— Да я уж понял, — удрученно тянет Файфер.