Теперь и у меня есть босс - стр. 32
— Ты уже не такой прикольный!
— А по мне — так очень даже, — решила влезть я, а то уже плохо стало от разговоров о колясках и сосках-ромашках.
— Да, с Максимом не соскучишься.
Мама подливала и подливала чай, параллельно расспрашивая обо мне. А что тут расскажешь? Живу в деревне, с бабушкой и дедом, на время учебного года выбираюсь в город, иначе разориться можно на проезде, да и боязно мне зимой за рулем: дороги скользкие, а занятия заканчиваются, когда уже стемнеет. Мама моя уехала, отца я не знала никогда. Точнее, помнила его как расплывчатое пятно, почему-то рыжее, и все. Возможно, обычный обман памяти, потому как сама я рыжая, а мама и бабушка — платиновые блондинки, дедушка русоволосый. После колледжа планирую поступить в институт, на кого — пока не знаю. Детей не хочу. Не то чтобы категорически, но пока — нет.
Нина, как представилась мама шефа, слушала меня с удовольствием и искренним интересом, ни разу не перебила и не выпытывала то, чем делиться не хотелось. Пожалуй, будь это настоящее знакомств с родителями, оно бы удалось. Максим же так и не вошел на кухню, но постоянно курсировал туда-сюда по коридору и слал мне сообщения.
«В случае опасности кричи: «Внук!», показывай за окно и беги, я прикрою!»
— Приятно с тобой познакомиться. — Когда Максим Иванович скрылся на балконе, Нина взяла меня за руку и придвинулась ближе. — После смерти Вити Макс сильно изменился. Они же с детского сада вместе, все втроем и Леня. Про них и плели всякое, будто живут одной семьей, но это вранье, не в характере Макса такие отношения. И когда он сам в аварию попал, ни слова же не сказал ни мне, ни отцу, ни Жанне с Леней. Мы об этом только ближе к выписке узнали. И то почти случайно, через Жанну.
Так вот почему я посчитала Макса одиноким: в его палате не было вещей, которые обычно приносят родственники. Ни лотков с едой, ни пушистых полотенец на все случаи жизни, ни бесконечных пакетов с соком, как не было толком никакой одежды кроме футболки и шорт, что оказались на нем. Похоже, ему принесли только гаджеты и самый минимум вещей, остальное же происходило из больничных ларьков. Вряд ли шеф терпел такие неудобства из одного страха «а вдруг меня некрасивым увидят?», должны быть более веские причины.
— Держитесь друг друга. — Она мягко улыбнулась и налила себе еще чая. — Макс сто лет меня с девушками не знакомил, и впервые ястребом кружит, чтобы не случилось чего.
Конечно! То девушка, а то помощник! Где он вторую такую идиотку найдет? Но озвучивать мысли я не стала, только рассеянно кивнула.
Нина воровато глянула на дверь кухни и прошептала:
— И с детьми не торопитесь, надо немного для себя пожить, нагрешить вволю. А то пойдут пеленки, бутылочки, детский сад и школа, не до того будет. Все урывками, да впопыхах. Но ты, в случае чего, смело звони мне, говори, мол, нужно срочно за диваном пыль протереть. Мигом прилечу! Часа два гулять буду с мелким, а то и с ночевкой заберу. Моя свекровь всегда так делала, и пыль за диваном потом не проверяла.
Я покраснела и опустила взгляд. Как-то не думала ни разу в сторону протирания пыли на пару с Максимом Ивановичем. Мы знакомы-то третий день. Шеф, конечно, секси, даже с гипсом, но вот пыль... Это же ответственность!
— Ма-а-ам? — Шеф въехал на кухню, наверняка заметил мои алеющие щеки, хитрую улыбку Нины и все понял. — Ты снова? Просил же не смущать Бруню! Лапа, — он приобнял меня и неловко, с трудом дотянувшись из коляски, чмокнул в щеку, — ты маму не слушай, она известная пошлячка. Хуже только отец. Но у него все шутки на другую тему. Вот все, все самые пошлые анекдоты знаю от них.