Тени Лондона - стр. 33

Я поведал Кэт, что Раш дал мне разрешение осмотреть тело и показать его служанке из дома, где снимал комнаты Айрдейл. Однако лицо до такой степени обезображено, что девушка не стала даже пытаться его узнать.

– Как вы поладили в Хадграфтом? – спросила Кэт.

– Он угостил меня бокалом вина и долго рассуждал про богадельню. Хадграфт считает, что виной упрямству Раша их неудачная прошлая сделка.

– Выходит, мы оба ушли ни с чем, – заметила Кэт.

– Не совсем. Вы знали, что в субботу Хадграфт выгнал учителя, который преподавал его дочери французский? За кражу ложки.

– И вы вспомнили о найденной среди мусора туфле?

Я кивнул, отгоняя от себя мысли о Грейс.

– Фамилия учителя – Фарамон. Он снимает мансарду в таверне «Три короны» рядом с храмом Гроба Господня. В последний раз хозяйка видела француза еще в субботу. Он должен ей семь шиллингов. На чердак старуха меня не пустила.

– Значит, пропал не один мужчина, а двое, – сделала вывод Кэт. – Айрдейл и Фарамон.

– Раш говорит, что какой-то человек расспрашивал его слугу про обнаруженное в мусорной куче тело… – Я запнулся. – Высокий, крупный, со шпагой и крюком вместо кисти правой руки.

– Господи помилуй! – От ужаса в Кэт на секунду проснулась набожность. – Роджер Даррелл.

Когда я подходил к кабинету лорда Арлингтона в Собственной галерее, часы на здании Конной гвардии пробили шесть. Главный секретарь его светлости, господин Горвин, приветствовал меня с улыбкой. Это был единственный человек в Уайтхолле, с которым меня связывали отношения, похожие на дружбу.

– Чем могу служить?

– Хочу проверить, не приходило ли на мое имя письмо от лорда Арлингтона.

Возможно, милорд уже успел ответить на мое послание, ведь я отправил его вчера во второй половине дня. Арлингтон достаточно хитер, чтобы понимать: даже находясь вдали от Уайтхолла, нужно держать руку на пульсе. Стоит ему отпустить бразды правления хотя бы на пару часов – и сразу найдется желающий их перехватить. Курьеры лорда Арлингтона ежедневно приходили и в Горинг-хаус, и в Собственную галерею, чтобы забрать или отправить какое-нибудь важное послание. Причем добирались они на почтовых, для чего им были предоставлены собственные лошади милорда. Курьеры доезжали до Юстона всего за шесть-семь часов.

Горвин покачал головой:

– Увы, для вас почты нет. А впрочем, письма на ваше имя обычно отправляют в Горинг-хаус.

– Туда тоже ничего не приходило.

– Могу я вам еще чем-нибудь помочь?

– К сожалению, нет. – Взяв Горвина под руку, я отвел его в сторону, чтобы мои слова не услышали младшие клерки. – Дело касается убийства в богадельне на Чард-лейн. Слышали эту историю?

– Кто же не слышал? – Горвин сморщил нос. – Неприятнейший случай. Не знал, что вы участвуете в этом деле.

– Пропали два человека, и оба могут иметь отношение к преступлению. Один – переписчик в Комиссии по зарубежным плантациям, а второй – француз.

– Тогда ясно, почему милорд заинтересовался убийством.

Об участии в деле Кэт, из-за которой оказался замешан в эту историю, я умолчал. Я доверял Горвину больше, чем другим сослуживцам, однако в Уайтхолле быстро приучаешься к осторожности.

Я торопливо продолжил:

– Переписчик устроился на должность в комиссии благодаря рекомендации Бекингема. К тому же в деле почти наверняка задействован один из головорезов герцога. Его видели и до, и после убийства. Есть еще одна странность: местный мировой судья всячески вставляет палки в колеса. Тело обнаружили на большой стройке, там возводят новую богадельню. С расследованием возникла заминка, и мировой судья использует бюрократические придирки, чтобы полностью остановить работы. Однако самому судье известно, что в этом нет ни малейшей необходимости. Есть люди, добивающиеся того, чтобы запрет на работы был снят.