Теней не видно в темноте - стр. 3

– За кого ж ты воевал? – негромко выдохнул Далбек, крепче сжимая бластерную винтовку. Он, Ао Бин и Пэн Пэн готовились подняться на борт.

– Вонга, – позвал капитан, – можешь распознать эти знаки? Сканеры ничего не показали.

Несмотря на то, что официально числился в команде медиком, W0-Ng не стал возражать и, наведя фоторецепторы на удивительно неровные символы, начертанные на правом боку разведчика, озвучил их:

– «Мозголом». Я так полагаю, это название.

Кто-то фыркнул.

– Хотела бы я взглянуть на того, кто это придумал, – подавив собственный смешок, заметила Пэн Пэн.

Капитан свое мнение высказывать не стал, лишь дал команду лохматому тенциту Бинури взломать люк и опустить трап.

Бинури на «Апейроне» исполнял роль механика. Искусственные механизмы ему поддавались легко, а вот живые существа, судя по наблюдениям W0-Ng, – не очень. Сколько бы бедный тенцит ни старался обаять двух незамужних дам в команде – хэфу Жукку и лангутти Латту, – ничего не получалось. Только сплетни делить и выходило. И потому он выглядел немного жалко. Головные отростки, похожие на щупальца, бледнели день ото дня, а шерсть, проросшая между ними, осыпалась. W0-Ng пытался предложить ему пропить курс витаминов, но Бинури послал его к лейрам.

Приказ Ао Бина, однако, вселил в механика немного уверенности. Вероятно, почуяв, что получил возможность показать себя во всей красе, Бинури снял с пояса универсальный взломщик, с которым не расставался, кажется, даже во сне, и широкой походкой приблизился к люку разведчика.

Вскрытие много времени не заняло. Гораздо больше его ушло на попытки сделать это так, чтобы слегка завалившийся на один бок корабль не мешал свободно подняться по искривленной рампе. Как только последняя с жутким скрежетом ударилась о настил, послышалось недовольное шипение – внутренние системы разведчика выравнивали давление.

– Хм, – заметила Пэн Пэн, – хоть что-то работает.

– Я внутрь не полезу, – твердо заявил Бинури, отворачиваясь.

W0-Ng мог бы подтвердить, что у механика от страха трясутся поджилки, но, вспомнив недавний инцидент, виной которому и послужила такая прямолинейность, решил промолчать. Как сказал тогда капитан, пряча взгляд от разъяренной Латты, никто не любит болтунов.

Ао Бин и сам не очень жаловал долгие разговоры (если, конечно, они не касались прелестей миловидной лангутти), а потому, сняв с пояса бластер, быстро распорядился:

– Внутрь идем: я, Далбек и Вонга. Остальным быть начеку. – Повернулся к роботу и кивнул в сторону гостеприимно распахнутого люка: – После тебя, железяка.

W0-Ng давно привык, что с его электронными чувствами никто не считается, и потому беспрекословно зашаркал в сторону потрепанного боем разведчика. Да, страх или дурные предчувствия, толкавшие существ из плоти и крови на подчас весьма безумные поступки, роботу несвойственны, но временами в схемах как будто что-то проскакивало. Отчего W0-Ng начинал воспринимать себя почти человеком. Или мектом. Или даже налийцем. В общем, живым. Что это было и откуда бралось, сказать он бы не смог, даже если б как следует напряг вычислительные мощности. Периодическая внутренняя диагностика ответов тоже не давала, но при этом оставляла намек, что ощущение способно повториться.

Внутри разведчика было темно и тихо. Увеличенная яркость фоторецепторов разгоняла мрак ровно настолько, чтобы не споткнуться обо что-нибудь. Чей-то труп, например. Или нарочно оставленную ловушку.