Тень «Полярной звезды» - стр. 26
Конечно, он трудился здесь вовсе не ради практики, дабы стать профессиональным фотографом. Делать портреты за два шиллинга и шесть пенсов – для достопочтенного не слишком высокая цель. Он и Вебстер работали над идеей, куда более амбициозной: они мечтали ни много ни мало запечатлеть на фотографической пластинке движение как таковое. Чарльз вложил в дело некоторое количество своих денег, и они построили во дворе за магазином более просторную студию, готовясь к тому времени, когда их эксперименты потребуют больше места. А пока Чарльз помогал Гарландам и в магазине, и в любых, самых разнообразных делах, как только они возникали, – в это утро, например, он вставлял новый объектив в главную студийную фотокамеру.
Фредерик сидел на кухне, наскоро записывал свои соображения о Макинноне и Нелли Бад и раздумывал о том, действительно ли эти два случая связаны между собой, как подозревал Джим; вдруг Чарльз просунул голову в дверь и окликнул его:
– Фред!
– Привет, Чарли! Ты что-нибудь знаешь о спиритизме?
– Слава богу, нет. Послушай, ты не поможешь мне с новым объективом? Кто-нибудь должен там встать напротив и…
– С удовольствием. А потом и ты можешь кое-что сделать для меня, – сказал Фредерик, идя вместе с ним в захламленную, с тяжелыми портьерами комнату, которая служила студией.
Когда Чарльз закончил свою работу, Фредерик рассказал ему, какую задачу он должен выполнить в этот вечер для Макиннона.
– Похоже, нудный и увертливый тип, – сказал Чарльз. – Я сам его видел неделю-две назад в «Британии». Джим посоветовал мне пойти. Потрясающее мастерство… Кто-то его преследует, говоришь?
– Так он говорит.
– Наверное, Мефистофель. Макиннон продал свою душу, и Сатана явился потребовать ее.
– Меня бы это не удивило. Но, видишь ли, Чарли, ты всех этих людей знаешь – лорд Этакий, графиня Такая-то… Не мог бы ты пойти со мной и показать мне, кто есть кто? Отправь меня на скачки или в опиумный притон, и я сразу пойму, что там к чему, но высшие классы Англии для меня закрытая книга. Ты вечером занят?
– Нет. Я с удовольствием пошел бы. Думаешь, там может дойти до скандала? Взять мне пистолет?
Фредерик засмеялся.
– Тебе лучше знать обычаи твоих пэров, мой мальчик, – сказал он, – Если на благотворительных собраниях это обычное дело, тогда тебе лучше подготовиться. Но имей в виду, если там начнут швыряться стульями, я мигом ретируюсь… Макиннону я так и сказал.
Когда Фредерик и Чарльз явились в дом леди Харборо на Беркли-сквер, там было полно гостей. Они предъявили пригласительный билет лакею, заплатили за вход и были препровождены в чересчур жарко натопленный салон, где яркий свет газовых рожков и канделябров сверкал и переливался на драгоценностях, украшавших дам, и накрахмаленных манишках мужчин. Двустворчатые двери открывались в бальный зал, где небольшой оркестр, укрытый за карликовыми пальмами в горшках, негромко наигрывал вальсы, почти заглушаемые гомоном самоуверенных аристократических голосов.
Чарльз и Фредерик остановились у входа в бальный зал и взяли у лакея по бокалу шампанского.
– Кто из них леди Харборо? – сказал Фредерик. – Думаю, мне следует знать ее.
– Старая выдра с лорнеткой, – сказал Чарльз, – Вон там, у камина, разговаривает с леди Уитхем. Интересно, здесь ли ее дочь? Она изумительна.