Тень мертвеца. Последнее дело Фан Му - стр. 24
Фан Му не хотел ее отпускать:
– Поешьте перед уходом, а потом я вас отвезу.
– Не стоит, – отмахнулась сестра Чжао. – Мне достаточно и того, что она жива. Я спокойна, раз ты присматриваешь за ней.
Она повернулась, взглянула на все еще запертую дверь и медленно подошла к ней.
– Яфань… – Нежно погладила дверь, словно это было лицо девушки. – Знаю, тебе тяжело. Но и мне было плохо все эти годы. Умирая, Лао Чжоу так и не смог тебя увидеть… – Слова застревали в горле, она продолжала снова и снова гладить дверь. – Неважно, что случилось в прошлом, я рада, что ты вернулась… У тебя есть я, есть дядя Фан, мы твоя семья… Все будет хорошо…
Внезапно дверь со щелчком открылась.
Следующие два часа сестра Чжао и Ляо Яфань говорили и плакали, плакали и говорили, но больше всего просто обнимались и смотрели друг на друга, словно хотели навсегда сохранить в памяти каждую частичку изменений, произошедших за последние четыре года. К тому времени, когда Фан Му позвал их ужинать, лица обеих опухли, а голоса охрипли так, что они уже не могли говорить.
Ляо Яфань опустила голову и послушно взяла сестру Чжао за руку, а выражение ее лица вновь стало милым и кротким, как у маленькой девочки.
Сестра Чжао так и не притронулась к тарелке и неустанно передавала еду Ляо Яфань, ни на секунду не сводя с нее глаз. В итоге, так и не доев, они снова обнялись и расплакались.
К тому времени, когда женщины успокоились, наступила уже глубокая ночь. Фан Му предложил сестре Чжао остаться, чтобы она могла побольше поговорить с Ляо Яфань. Та согласилась.
Две женщины, пожилая и молодая, умылись и, держась за руки, скрылись в спальне. В квартире воцарилась тишина. Фан Му выкурил сигарету, немного прибрался в гостиной и лег на диван.
Проворочавшись долгое время, он понял, что ему не дает уснуть волнение. Действительно, визит сестры Чжао более или менее вернул Ляо Яфань в нормальное состояние. А беспорядочное будущее, казалось, обретало какой-то смысл. Это хорошее начало, и хотя будущее еще не известно, по крайней мере, есть небольшая надежда.
В этот период отношение Фан Му к Ляо Яфань больше походило на бегство, чем на терпение. Она не животное или что-то в этом роде, а живой человек. Человек, от которого Фан Му не мог отказаться ни из-за моральных принципов, ни из-за своих чувств. Взять на себя эту ответственность – не значит просто обеспечивать трехразовое питание. Чтобы вернуть Ляо Яфань к правильной жизни, а точнее к тому, что Фан Му считал правильным, необходимо восстановить документы, устроить ее на работу, а также…
Вступить в брак.
Он не мог считать ее своей невестой и был уверен, что Ляо Яфань думает так же. Когда после его предложения девушка послушно последовала за ним из отделения, это был скорее инстинкт самозащиты. В тех обстоятельствах полицейский, готовый защитить ее, был гораздо выгоднее, чем поездка в исправительную колонию.
«Я могу быть твоей девушкой… Могу убирать, готовить и стирать… Я все умею… Обещаю, я не доставлю тебе проблем…»
Эти слова Ляо Яфань сказала ему четыре года назад, и, вспоминая их, Фан Му все еще отчетливо помнил ее покрасневшее лицо.
Подобно маленькому зверьку, рано попавшему в густую чащу леса, она научилась остерегаться, кусаться, взвешивать все за и против и оценивать ситуацию. Подобная зрелость и опыт не должны быть свойственны девушке ее возраста.