Тень ликвидности - стр. 30
Лев пришёл «с пиццей». Коробка была пустой – внутри лежал тонкий матовый конверт с пломбой, о которой не знают те, кто не нюхал химикатов. Он прошёл в отдел как курьер, который не знает, как найти «комнату отдыха». Охраннику у лифта достаточно было слова «доставка» и «Сергей Ильич». Мир любит уверенные существительные. В кабинете Киры он поставил «пиццу» на край стола, взглянул в угол – камера смотрит на коридор, не в комнату, – и сдвинул настоящий конверт внутрь коробки одним движением, как фокусник, который не любит зрителей. На стол положил другая бумага – точно такой же пустой конверт, купленный на углу у газетчика, со стикером, который Алиса вчера утащила с чьей-то презентации. Стикер пах иначе – и это было хорошо. Под столом коробка тоскливо вдохнула картон.
– Кофе? – спросил у двери голос. Светлая голова из коммуникаций – та самая «оптика» с парфюмом. На ней – белая блузка, на губах – цвет «дело без комментариев».
– Поздно, – сказала Кира спокойно. – Кофе работает утром.
– И совесть, – улыбнулась та, так что улыбка отразилась в стекле.
– Совесть работает всегда, – сказала Кира и закрыла дверь.
Лев уже вышел в коридор – с «пиццей». Он шёл спокойно, как человек, которого в этом коридоре слишком часто видели – курьер с надёжной статистикой. Охранник кивнул: «В следующий раз через служебный». Лев кивнул в ответ – у курьеров универсальная лояльность. Внизу, у ворот, Алиса уже ждала с маленьким рюкзаком, откуда торчал кусок старого «офиса»: лупа, простая УФ-лампа, нож с лезвием как у учителя труда.
– Сначала – не вскрывать, – сказала Алиса. – Сначала – поговорить с бумагой.
Они обошли угол, где на стене тянулся граффити-след: «слушают все». Лев придержал «пиццу», Алиса достала УФ-лампу и провела по поверхности конверта. На бумаге вспыхнули белые пылинки синим – дорожка вдоль края, где клей. Алиса улыбнулась чуть слышно.
– Порошок-«поцелуй», – сказала она. – Любимая игрушка охраны: кто откроет – светится. В кабинете, скорее всего, есть УФ-бокс. Они зайдут вечером, выключат свет и посмотрят. Если руки светятся – значит, любопытство. Привет дисциплинарному.
– Так и думал, – сказал Лев. – И ещё – микроперфорация по краю. Видишь? – он прижал бумагу к профилю металла и провёл ногтем: по кромке – крошечные наколы, не ровные. – Номер партии. Будет «сопоставлен» с внутренним магазином канцелярии. Если «утечёт» – найдут, кто брал «эту» пачку.
– То есть ловушка не просто привет, ловушка – отчёт, – подытожила Алиса. – Приятно, когда нас недооценивают без фантазии.
– Вскрываем – на воздухе, – сказал Лев. – Перчатки – на руках, фонарь – в кармане.
Алиса разрезала коротким движением клапан, туда, где клея меньше. Внутри лежала копия «DL-X-3.4» – как и обещал Шумский – с жирным кружком вокруг пункта 3.4 фломастером. На полях – «согласовано», «тональность ОК», «канал В – брать на себя». Внизу – светлая, почти водяная печать: «internal copy – 0047». Лев хмыкнул.
– «Сорок семь», – сказал он. – У них чувство юмора. Умрут от него же.
– Или кто-то оставил для нас подсказку, – сказала Алиса. – Люди любят строить лестницы из своих шуток.
Лев провёл пальцем по краю бумаги – очень легко. Бумага выдала едва заметную шероховатость – не от копира, от иглы. Он поднял лист к свету так, чтобы луч упал под углом. По диагонали, за водяным знаком, проступила цепочка точек – микропечать, которую ставят некоторые офисы «для контроля». Цепочка складывалась в «E-C-O-N». Алиса улыбнулась: