Темный город - стр. 16
Системы обороны начали хаотично проверять орудия, выискивая и тестируя все доступные. Из бойниц выдвигались ржавые, кривые стволы. Искрили катушки магнитных орудий. Низкочастотный гул, переходящий в предсмертные завывания накрыл бастион.
Человек даже остановился, вслушиваясь. Он улыбнулся. Он понимал, что сооружение при смерти. Оно издыхает и воет от ужаса. Порожденный злым гением, чтобы внушать страх, оно теперь откровенно разлагалось.
Вид пораженного гиганта вселял радость. Первые из эмоций, что человек испытал за долгое время.
Это не было светлым чувством, переходящим в дальнейшем в легкое, теплое расслабление. Радовался человек тому, что гигант пал прямо у него на глазах.
Многие орудия заклинило на лафетах. Они больше не уползали внутрь бастиона. Едкие испарения вцепились в бронзу и латунь покрытия, начав разъедать хрупкие по сути своей элементы.
Взрывались катушки, когда поданный на них ток пробивал оболочку. Лопались гидравлические линии, заливая бойницы черной жижей. Порванные шланги метались и плевались черной кровью, прежде чем бессильно затихнуть.
С десяток хлопков и вспышек доносились со стен. Некоторые орудия умудрились выплюнуть смертоносные заряды, послать вольфрамовую болванку в сторону нарушителя. Но их лафеты оказались безнадежно испорчены, стабилизаторы вышли из строя.
Ближайшего, подвергнутого вивисекции робота снесло снарядом из рельсотрона. Осколки шрапнелью разлетелись в стороны, оставив в мостовой глубокие ссадины.
Человек не пострадал. Импульс послал прочь все обломки. Болванка снаряда врезалась в мостовую, отскочила и влетела в нижний этаж жилого комплекса. Часть блока обрушилась, утянув вниз десяток этажей, обнажив голые, безжизненные жилища. Над пропастью завис один стул, увенчав тщетность существования и борьбы со смертью.
Бастион прекратил обстрел. Затаился. Интеллект – искусственный или плотский, предпочли наблюдать. Еще три стороны бастиона могли продолжать обстрел. Одно два орудия, быть может, удастся активировать.
Нужно лишь дождаться, когда чужак подойдет на линию огня.
Человек заковылял дальше. У него не было сил обходить воронки, оставленные тяжелыми орудиями. Падая в них, купаясь в скопившейся на дне грязи, человек на карачках выбирался наверх и настойчиво пер дальше.
В его настойчивости читалось больше силы, чем обладал защитный интеллект бастиона. Тот уже смирился с неизбежным. Истерично растратив доступные могучие орудия.
Уже не вставая, человек полз дальше. Порой его руки погружались в нечто мягкое, оставляющее на коже ощущение липкого. Вещество трупов. Их последний акт жизнедеятельности.
Прикосновение к мертвецам взрывало мозг невыносимыми запахами. Облако облепляло человека, тянулось за ним. Частицы мертвецов, не переработанные машинами, проникали через глотку и ноздри в легкие. Небольшая защита на лице не способна стать препятствием для этих частиц и чего-то большего, но неизмеримо меньшего.
От запаха теперь не отмыться. Запах проник глубоко. Не отравив кожу, но уцепившись за слизистую носа, разъедая мозг тошнотворными ощущениями свежей вивисекторской.
Человек потерял сознание, когда достиг бастиона. Следовало бы умереть прямо здесь. Обессиленным, голодным и изнывающим от жажды. Пока болезнь, обходившая его стороной, не разъела легкие, попав в кровь.