Темные зеркала прошлого - стр. 12

– Да вроде нет у меня проблем, – шмыгнула носом я. – И с грамотой в ладах.

Он развернулся и отправился назад к Любаше, а я, помедлив, побрела дальше, так и не поняв, что все это значит.

Минут через двадцать, когда я закончила уборку в туалете и вышла в коридор, меня позвала Любаша. Орать она могла громко, чем в тот момент и занималась. И я припустила к ней со всех ног, путаясь в юбке и теряясь в догадках, чем прогневила начальство. Дверь в ее кабинет по–прежнему была открыта, начальство я застала в таком же недоумении, в каком пребывала сама. Хозяин трактира стоял, привалившись к Любашиному столу, и продолжал на меня глазеть, а она сказала:

– Вот, Ерофей Степанович считает, ты вполне можешь работать подавальщицей. Справишься?

– Не знаю, – честно ответила я. – Я в одной богадельне на раздаче работала, а подавальщицей нет.

– Ну, дело–то нехитрое, – подбодрила она меня. – Девка ты старательная, руки из правильного места растут. Чего тебе, в самом деле, полы мыть?

Ерофей Степанович еще раз оглядел меня с ног до головы и усмехнулся, а я сказала немного невпопад:

– Благодарствую.

Он ушел. Любаша, проводив его взглядом, подозвала меня к себе и зашептала:

– Видать, ты ему приглянулась…

– Это хорошо или плохо? – вытаращив глаза, поинтересовалась, на всякий случай.

– А уж это от тебя зависит. Женат он, так что…

– Ну и на кой мне? – нахмурилась я.

– Вот и хорошо, – непонятно что имея в виду, заключила Любаша.

– Ну, я пойду, что ли? – спросила, переминаясь с ноги на ногу.

– Иди.

Через пятнадцать минут новость о том, что меня «повысили», облетела весь трактир. Началось ее обсуждение. Девки, собравшись в моечной, вправляли мне мозги, то есть давали советы, весьма противоречивые, надо сказать. Зойка, неизвестно чему радуясь, треснула меня по спине ладонью, заявив, что я везучая. Остальные с ней, в принципе, согласились. У меня возникли чисто практические вопросы, но их решили быстро.

***

На следующий день мы с Зойкой отправились к ее знакомцу, и за небольшие деньги (их пришлось занять у все той же Зойки) оформили мне санитарный вексель, а в понедельник я уже работала подавальщицей. После мытья полов эта работа показалась мне легкой, и я мысленно поздравила себя с удачей.

Посетители у нас бывали разные. Вечером толклись эти самые поклонники борцов за всяческие свободы, а вот днём захаживал и обычный рабочий люд, и клерки из близлежащих контор.

– Добрый день, – улыбаясь поздоровалась я в роли подавальщицы с первым своим клиентом. – Чего изволите?

– А что у вас есть из быстрого? – посматривал на часы сухопарый мужичок, самого что ни на есть конторского вида. – Я очень тороплюсь.

– Могу предложить вам кашу, сырники, омлет…

– Нет! – что есть мочи заорал мужик. – Только не яйца!

От его крика я подскочила на месте как ошпаренная, со стены напротив свалилась картина, Ванька за стойкой выронил пивную кружку, а на кухне, судя по звуку на пол уронили казан.

– П–п–прос–простите… – залепетала я.

– Это вы меня простите, нервы что–то шалят, – обратно сел мужик. – Понимаете, ко мне тётки приезжают. Вот я и разволновался.

– Хорошо, я поняла. Так чего бы вы хотели отведать? – осторожно поинтересовалась я.

– Да несите уж кашу, или что там у вас, – обречённо махнул рукой клиент. – Всё равно это ничего не изменит. Вы понимаете, я ж их люблю, тёток–то своих. Да только они ж меня всегда так позорят, – хлопнул на глаза ладонь он. – Знаете почему я не люблю яйца? А я вам скажу, – не дожидаясь моего ответа продолжил очкарик. – Мне было тогда десять. Маменька в тот год захворала, и они, тётки, я имею в виду, приехали тогда к нам в гости, поддержать, так сказать. Все дружно приехали, и погостевав пару дней, решили взять племянника, то бишь меня, с собой на море. Как будто я моря не видел! Ну папенька мой не мог сёстрам своим отказать, да и маменьке тоже было не до того, ну и отпустили меня с ними. Я даже обрадовался, к морю – это вам не книжки скучные читать. Ну и вот, загрузились мы в паровоз, пока то да сё, проголодались, ну и начали тётки снедь всякую на стол метать, и самая старшая, тёть Клава берёт яйцо и так в шутку – тюк меня им по лбу. А оно возьми, да и потеки… вот прям с моего лба, по носу, по подбородку и за пазуху. И что вы думаете? Средняя сестра, тёть Маша, в недоумении хватает второе яйцо и со словами «Мы что, их не сварили?!» тюкает опять в мой и без того заляпанный лоб. Тюк и второе яйцо стекает по мне, естественно. Третья, младшая значит, тёть Дуся, проделала всё тоже самое со словами «Да я ж точно варила!». И знаете что?