Темная вода. Сборник - стр. 8

«Она со мной заигрывает или играет?» ― спросил он сам себя. И, как оказалось, этот простой вопрос так и не смог найти ответа у столь знатного ловеласа, покорителя сельских и светских сердец. Он не знал, не понимал, как надо вести себя в такой экзотичной ситуации, когда перед тобой девушка, возможно, видевшая в своей жизни лишь одного человека ― отца.

– Поцелуй меня, ― тихо сказала Алена, снова подплывая к нему.

Скорее от непонимания происходящего, чем от самого желания или чего—то ещё, Алексей исполнил её просьбу. Как оказалась, это были самые простые, немного сладкие губы, отдающие вкусом речной воды и какими—то травами.

– Как приятно, и так странно. А ты раньше целовался с кем—то? ― снова спросила она, вертясь в воде.

– Нет.

– И я нет.

Странная, наивная, немного пугающая ― теперь в ночи она казалась совершенной иной. Ночь как бы скрашивала все те страшные уродства, которые были в ней, выставляя на свет лишь самое главное ― её интересную невинную добрую душу.

– А что ты будешь делать завтра? ― голос её звучал настолько влюбленно, что даже полный идиот смог бы догадаться о её чувствах.

– Я ещё не решил. Не знаю.

– А давай вместе поплаваем?

И тут у Алексея в глазах потемнело. Встреча, поцелуй, всё ещё как—то укладывалось в сложную логическую цепочку, но вот плавание с этими необъятными по своей мерзости ногами, с этими получеловеческими конечностями, было выше его сил.

– Я… Я не могу завтра, я слишком занят. Прости. Завтра я должен буду помочь своему отцу.

– Тогда, может, послезавтра? Когда ты будешь свободен? ― не унималась она.

– Можно, конечно. Давай послезавтра, ― выдохнул молодой граф.

И тут его спас оклик его любимой нянечки, по старой доброй традиции не ложившейся спать, пока он не вернётся домой.

***

Весь следующий день он провел в своей комнате, наблюдая за тем, как мухи облепили стекло. Не хотелось ни есть, ни пить, лишь наблюдать за тишиной в полном её величии, периодически прерываемом шарканьем старых ног. Няня не спускала с него глаз, но всё же каким—то чудным образом научилась скрывать свое пристальное наблюдение.

Затем наступил вечер. Молодой граф смотрел из окна на реку, но у него не было желания идти туда, там был лишь одинокий урод, непонятно каким образом посчитавший себя женщиной. Граф перевернулся на бок. Ему не было страшно или жалко её, ему просто не хотелось её видеть и всей этой шумихи, которая наверняка поднимется после того, как отец узнает о том, что происходит.

А затем он не понял и сам, как ноги привели его к тёмной речке, в которой плавала изувеченная жизнью Алена, которая чуть не выпрыгнула на деревянный мостик, ликуя от долгожданной встречи.

– Ты пришёл! Я знала, знала, что ты придешь! Я и вправду знала, что ты вернёшься! ― едва не крикнула она, смотря на него с мечтательной улыбкой.

– Тише, тише, всё хорошо, ― поднял руки молодой граф, пытаясь остановить её. ― Всё хорошо, я понял, понял.

Его улыбка, немного трусливая, немного снисходительная, потеряла обе эти черты в полумраке, оставляя лишь несколько прекрасных обнаженных зубов. Увидев улыбку, Алена улыбнулась в ответ. Она обняла его и прижалась. Казалось, эта влюбленность была так не похожа на остальные. Она была такой легкой, воздушной, почти детской.

– Я люблю тебя, ― тихо выдохнула она.