Темная сторона меня - стр. 8
- Слушай меня, тупая курица, - мужчина присел рядом, схватил меня за волосы, и потянул так, что мне просто пришлось посмотреть на него. – Ты ничего не поняла? Сейчас я тебе объясню. Мои шлюхи здесь по собственному желанию, да. А тебя захотел я. Не-Не не трахнуть, - глядя на мое испуганное лицо, сказал похититель. – Ты мне нужна для аукциона. Свежее мясо всегда дороже стоит. Мои птички приелись, а тут такое празднество для глаз и услада да членов. А то, что ты целка, добавит не одну тысячу к цене.
- Я не товар и не мясо! Я не буду делать то, что вы говорите! – мне дурно стало от его слов. Как можно просто взять человека с улицы и продать, как товар, как раба! – Я лучше сдохну здесь, но заниматься сексом за деньги не буду!
- Заниматься сексом? – он засмеялся. Просто захохотал, как будто я рассказала самую смешную историю, услышанную в им в жизни. – Радость моя, ты будешь трахаться, как самая грязная шлюха. Давать в жопу, отсасывать, и если тебя захотят пять человек, я без сомнений отправлю тебя к ним. И вообще, ты меня разозлила, поэтому твой первый раз, - он сымитировал поцелуй, глядя мне в глаза, - будет с самым грубым клиентом. Допрыгалась. И, - он остановил меня, видя, что я хочу что-то сказать, - запомни, птичка, я знаю, где живут твои родители, в какую школу ходит твоя сестричка Сьюзан, кстати, мои клиенты любят и таких малышек. Так что я бы посоветовал тебе подумать, прежде чем отказываться от сотрудничества. На кону жизнь твоих родных, а ты не хочешь простого секса.
Откинув мою голову, похититель поднялся, и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. А я, наконец-то, разрыдалась. Ради семьи я всегда была готова на все, но никогда не думала, что это «все» окажется оказание сексуальных услуг за деньги.
3. 3
« Соединенные Штаты Америки – страна, где беспокоятся о своих гражданах», - говорили они. « В полиции нет коррупции», - говорили они. « Семейные ценности в приоритете», - говорили они. Теперь я точно знала, что это не так. Меня похитили посреди улицы, привезли к человеку, у которого «куплены» все вышестоящие чины полиции и генерального суда, и собираются продать кому-нибудь из тех же чинов, у которых, однозначно, есть семьи. Так попираются все правила и законы.
Что делать дальше – я не знала. Если у меня будет хоть малейшая возможность сбежать – я это сделаю, не задумываясь о возможных последствиях. Ведь не будут же меня держать в этой комнатушке вечно. Тот мужчина, который заходил (никогда не смогу называть его «хозяин»), сказал, что я единственная здесь, кого привезли силой. Значит, другие могут покидать территорию заведения. А раз они могут, то смогу и я. Насколько наивными были мои рассуждения, я поняла уже скоро.
Вытерев слезы рукавом такого долгожданного платья, я решила взять себя в руки. Если я совсем расклеюсь, то не смогу постоять за себя, найти выход из этого положения. Выдохнув, я поднялась, и начала расхаживать по комнатушке, считая шаги.
- Шесть шагов в длину, семь – в ширину, - бормотала я, подходя к стене. Постучав по ней, я поняла, что она сделана из кирпича или чего-нибудь твердого. Впрочем, в этой части страны почти все дома были построены из крепких материалов. Потолок был высоким, значит, я нахожусь в старом здании. Тогда не экономили на помещениях, и не строили три этажа там, где стоило построить два. Мой похититель не сказал, покидала ли я Нью-Йорк, но по его словам можно было догадаться, что нет. Если сюда приходят те, о ком он говорил, то, скорее всего я нахожусь где-то в респектабельном районе Нью-Йорка. Однако, с другой стороны, возможно, что меня привезли на какой-нибудь заброшенный завод, и все «клиенты» сюда приезжают тайно. Приложив ухо к стене, я прислушивалась, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, шорох, но за стеной было тихо. Не исключено, что с другой стороны находится тихая улочка, на которую заходит случайный прохожий раз в полгода. Или же пустырь, по которому только бездомные собаки и бегают.