Телохранительница Его Темнейшества - стр. 36
Вот тогда я впервые за дни плена и подала голос:
- Убей ее первой, Зарга.
- О, зверушка заговорила! - удивилась демоница. - Почему ее первой?
- Потому что я приказываю.
Мне казалось, гонор и наглость — болезненный, но быстрый способ покончить с пленом. Лучше, чем страшный грех самоубийства.
Ее стражницы попытались меня уму-разуму научить, как к принцессе вежливо обращаться надо. Я тогда все молочные зубы потеряла, какие еще не успели выпасть. Долго потом у меня зубы росли. И криво. Пришлось заклинаниями править.
А Зарга, отхохотавшись, заставляла меня, раз мне так хочется убить сельо, тупым ржавым ножом горло той селянке резать. И нож мне сама дала, дура. Я с этим ножом на неё и полезла. Меня убили бы легко и быстро, чего я и добивалась, не заговори та девушка:
- Моя соплеменница права. Меня убить надо прежде моего мужа, потому что иначе я в хиссу обращусь.
- Твоя соплеменница? - Зарга перестала меня пинать и стражниц своих остановила. - Так этот щенок — сельо, а не оборотень? Это хорошо.
Лучше бы демоница обратила внимание на слова о хиссе. С такой тварью, как перерожденная сельо, даже демонице не справиться. Но Зарга пропустила угрозу мимо рогов. Приказала увести меня, вымыть и подлечить. И после снова доставить к ней. Она ненавидела сельо еще яростней, чем даже оборотней.
Пока стражницы топили меня, точнее, с удовольствием прополоскали пленницу в реке вместе с цепью, то и дело забывая доставать из-под воды, Зарга развлекалась с пленниками. Откуда я знала? Я же сельо. Чувствовала своих. И еще кричали они очень громко. Парень умолк первым. А потом раздался жуткий вой хиссы и треск рвущейся ткани палатки.
Именно тогда я поклялась той, от служения которой бежала — богине Лойт. Поклялась великой клятвой - положить на ее алтарь свою душу, если богиня поможет мне бежать из плена и отомстить кошмарной принцессе за нас, сельо, и даже за растерзанных оборотней. По иронии судьбы, как раз в тот день было мое семилетие.
До сих пор не знаю, как Зарге удалось совладать с новосотворенной хиссой, когда жажда твари особенно сильна, а энергия всеразрушительна. В тот момент, когда палатка взметнулась в воздух с легкостью воздушного змея, я все-таки захлебнулась в реке, и сознание померкло. Тоже милостью богини. Под водой я могла обойтись без воздуха, благодаря несложному заклинанию. На час еще хватило бы сил его поддерживать. Но Лойт приняла мою клятву и поцеловала, разрушая мои неумелые заклинания и даруя новые.
Разумеется, ни слова о богине я не сказала Дьяру.
Как спаслась? Нашла нож , не замеченный стражницами в лужах крови (богиня подсветила мне его лунным блеском). Не до меня уже было демоницам. Так они были потрясены, когда заглянули в яму, образовавшуюся на месте боя Зарги и хиссы. Мощная как дракон тварь лежала с переломанным позвоночником, а принцесса в боевой ипостаси, с мутными от бешенства и крови глазами, продолжала ее ломать.
Потом ненасытная Зарга отпраздновала победу в новой палатке, заставляя меня ей прислуживать. Я, гордячка, не хотела. Она когтями мою кожу со спины спускала, живописными полосками. Издеваясь, подпалила факелом мою светлую, еще тощую косичку — красу и гордость лунных дев. Я только расхохоталась. Сельо единственный раз стригут волосы: когда кладут на алтарь богини, жертвуя ей свою врожденную силу и принимая ее божественную, лунную магию. Так завершилось мое посвящение, о котором знали только я и сама Лойт.