Телохранитель для Оливки - стр. 8

Да, время неумолимо бежало вперед, и сам папочка уже отошел от основных дел, лишь помогал зятю из домашнего кабинета. А так, Богословский полностью принял власть, стараясь поддерживать и даже улучшать политику концерна и добиваться еще больших высот. Наш папа гордился Богословским, чего нельзя было сказать о его мнении касательно моего мужа.

Зная папу, можно быть уверенным, что он найдет любую зацепку, любую лазейку, чтобы вывести человека на чистую воду. И он таки нашел что-то на Моретти, но замуж выходить за него мне не запретил. Просто я думаю, там ничего катастрофического не было, иначе никакие мои слова о заверении в любви к этому парню нам бы не помогли. Думаю, там просто было что-то из юношества. Кто знает, может, Даниэль по малолетке наркоту попробовал. Это же не означает, что он злодей и гад.

Довольно потянувшись в кровати, я зевнула и, учуяв запах кофе, открыла глаза.

- Доброе утро, малышка. Твой любимый латте и круассаны.

- На завтрак я предпочитаю тебя.

- Опять оставляете? – недовольно спросила Аллегра, мама Даниэля. – Ребенку нужны родители, а вы все мне его привозите.

- А что плохого в том, что вы посидите со своим внуком? Дамир постоянно со мной, но бывают моменты, когда нам с Даниэлем нужно посетить мероприятие, где нет места детям.

Честно, я была шокирована словами своей свекрови. И после такого даже перехотелось оставлять сына с ней. Ну да, как же, она ведь считала малыша чужим, потому как Дамир был для всех усыновленный мальчик. И по этой причине она всегда без особого желания соглашалась проводить с ним вечера. Знали бы только об этом мои родители, папа бы не посмотрел на то, что Аллегра Моретти - женщина, таких бы словесных мемуаров ей выписал... Вон сестренка моя, Лапочка, она вообще Мирошку воспитывает, а он (на минутку) сын Булата. Только сама Лика считает ребенка родным.

Да у нас в принципе никогда никто не делил людей по статусу и на родных или не родных детей. И мои родители любили Мирослава как родного внука.

- Хорошо, я посижу с Дамиром. Но в следующий раз ищите ему няню. У меня тоже может быть личная жизнь.

Именно эти слова преследовали меня всю дорогу до загородного дома возможного компаньона. И свою обиду могла понять только я, но вот то, что вроде не родной ребенок так и не стал для нее любимым… не смогу понять. Но, скорее, это только из-за воспитания.

- Ты чего задумалась, любимая? – вырвал из мыслей голос Даниэля, сидевшего по левую руку от меня.

- Да о Дамирушке, что нужно ему купить из вещей. Он так быстро растет.

- Милая, ты не умеешь врать. Говори, что случилось.

- Ты так думаешь?

- Ну, конечно, мы же муж и жена. И должны разговаривать о проблемах, которые пришли в нашу семью.

Я вздохнула, прекрасно зная, что Даниэлю не понравится то, о чем я скажу. Но и я понимала, что дороже сына у меня никого нет, и мне важно, чтобы ребенок находился там, где его любят.

- Даниэль, твоя мама больше не хочет оставаться с Дамирушкой, и мне от этого больно, - честно призналась я, переживая о том, как сейчас чувствует себя мой малыш.

- Ну, ее тоже можно понять, Дамир нам не родной, а уж ей тем более. Аллегра - молодая и свободная женщина, ей нужна личная жизнь.

- Ты серьезно? – ошарашено переспросила я, не веря в то, что сказал мой собственный муж. – Дамир не родной? Нам?