Телохранитель для Евы - стр. 25
Тяжело вздохнув, обнимаю её за плечи и увожу в гостиную. Там усаживаю на диван. Ева залезает на него с ногами. Как кошечка сворачивается в клубочек и кладёт голову ко мне на колени. Утыкается лицом в живот, обхватив за торс обеими руками.
Она беззвучно плачет. Понимаю это по слегка вздрагивающим девичьим плечикам. Я глажу Еву по волосам, по спине. Больше не задаю никаких вопросов. Эта девочка – экстраверт и, если бы захотела, то сама выложила бы всё как на духу. А раз молчит, значит, не готова поделиться. Кто я такой, чтобы лезть ей под кожу?
Иногда нам всем нужен человек, с которым можно вместе просто помолчать.
Минут через сорок Ева засыпает. Беру её на руки и несу в спальню. Вид растрёпанной постели напрягает меня. Догадываюсь, что здесь происходило. Мысленно осаживаю себя, в который раз напоминая, что личная жизнь охраняемого лица – не моё собачье дело. К тому же, Ева – совершеннолетняя. Может заниматься сексом, с кем хочет и сколько хочет.
Однако, когда укрываю девушку одеялом, замечаю на нём небольшое запёкшееся пятно крови. Внутри меня всё опускается.
Похоже, Ева сегодня стала женщиной. Хотя, может, у неё просто красные дни календаря? Вряд ли. Не выглядела она довольной и счастливой, какой должна быть девушка после близости с любимым мужчиной. Судя по поведению, всё-таки это у неё случилось в первый раз. Поэтому и плакала. Ей было больно. А её ухажёр сбежал, как последний трус, вместо того, чтобы остаться, утешить. Справил свою нужду и дёрнул в кочаны. Не зря мне этот крендель с самого начала не понравился.
Подоткнув одеяло под спящую Еву, с тяжёлым сердцем выхожу из спальни.
***
На следующее утро первая моя мысль о Стрекозе. Как она там? Уже отошла от вчерашнего события или продолжает грустить? Пишу ей сообщение: «Привет! Какие планы на сегодня?»
«Никаких. Я дома буду», – получаю ответ, из которого делаю вывод, что Ева ещё хандрит. Меня это совсем не радует, потому что для Стрекозы отсутствие планов – противоестественно. Она же из тех, кто «драмкружок, кружок по фото, хоркружок – мне петь охота».
Повинуясь эмоциональному импульсу, еду в ближайшую кондитерскую. Там покупаю пирожные, а затем поднимаюсь к Еве. Знаю, что таким образом нарушаю собственное правило – не сближаться с клиентом. Но не могу оставаться в стороне и делать вид, что всё окей, когда этой девочке плохо.
– Доброе утро! Как ты? – улыбаюсь, переступая порог её квартиры.
– Привет! Нормально, – произносит Ева бесцветным голосом.
Ну да, ну да. От «нормально» она сейчас так же далека, как от Луны. Бледная, непричёсанная, в пижаме. В глазах – вселенская скорбь. Мне охренеть как хочется обнять Стрекозу, чтобы пожалеть, но это будет уже перебор.
– Ты меня на кофе как-то приглашала. Вот я пришёл, – протягиваю коробку с пирожными.
– Спасибо! – еле заметно улыбается Ева. – Проходите.
– Не знал, какие ты любишь. Набрал разных, – поясняю, когда она выкладывает сладости на тарелку.
– Спасибо, Алекс. Вы милый, – вежливости хозяйке дома не занимать. Но в данный момент это её качество бесит. Я хочу видеть ту, эмоциональную Еву, которая хохотала и фонтанировала идеями по защите природы. Или, на худой конец, пусть кричит от злости и бьёт посуду. Всё что угодно, только бы не отгораживалась от меня коконом безразличия.