Телохранитель для дочери друга - стр. 7
— Супер… — бормочу, уворачиваясь от летящих брызг. Амалия смеется. А в следующий момент она уже сидит у Вовы на руках. Как он сумел быстро и бесшумно подобраться к девочке, для меня загадка. Но выглядят они довольно мило. Лишь бы они не упали…
— Помоги мне, пожалуйста.
— Как?
— Забери сестру. Встань на стол и протяни руки, я спущу ее и слезу сам. Это самый безопасный вариант. Леса закреплены неправильно и могут в любой момент рухнуть.
Киваю. Малышка начинает кукситься и тянет руки ко мне. Какая она большая стала… за полтора года.
Владимир осторожно спускает ребенка и передает мне. Ощущаю, что Амалия не только выросла, но и потяжелела. Держать ее на вытянутых руках почти нереально. Я и сама едва стою на ногах. Но к счастью, все проходит удачно. Маля что-то пытается сказать, активно жестикулируя руками. Но выходит только «Ля-ля». Так она называет меня, вернее, называла полтора года назад. Ничего не изменилось. Девочка до сих пор молчит. Издает только наборы звуков. Травма сыграла свою роль: ребенок плохо ходит и до сих пор не умеет говорить.
— Маленькая моя… — шепчу ей на ухо. — Я по тебе скучала.
Сестренка, кажется, тоже рада этой встрече. На невидимом уровне нашей родственной связи я понимаю, что она помнит. Узнала. Рада. Ее ладошки в краске, комната испорчена, а я сама похожа на полосатую зебру. Но это ерунда. Главное, она цела. Мы все целы.
— Идем. Нужно отмыть ее… и тебя заодно, — около нас возникает Владимир. Немного сомневаюсь, но отдаю ему ребенка. Посадив ее на плечо, протягивает руку, чтобы помочь мне слезть со стола. Неожиданно. Галантно. Но я не играю в эти игры: «плохой, хороший полицейский». Отвернувшись, всем видом демонстрирую, что не нуждаюсь в его помощи и легко спрыгиваю на пол.
Убедившись, что все в порядке, «супермен» молча идет в сторону ванной. Как бы мне ни хотелось, приходится топать за ним. Я не доверяю этому неоднозначному мужчине.
— Чем ты собираешься оттирать краску?
— Бензином.
— Что?!
— Очевидно, что краска хорошо отмывается бензином, уайт-спиритом, маслом, ацетоном и керосином. Из вышеперечисленного у меня есть только одно, сейчас замочу девчонку в тазике, и краска слезет. — Совершенно серьезно ставит на пол пластиковую тубу без опознавательных знаков, приводя меня в ужас. — Правда на вас двоих одной канистры не хватит, так что тебе не судьба принять «расслабляющую» бензиновую ванну. Могу отвезти на заправку и полить из шланга.
— Да ты чокнутый! — вырываю сестру из рук этого сумасшедшего качка. Недаром говорят, что избыток мышц уменьшает интеллект.
Владимир несколько секунд смотрит на меня и начинает смеяться.
— Это была шутка. Ты слишком напряжена, хотел разрядить обстановку.
Закатываю глаза. И этот человек будет опекуном моей маленькой сестрички?! Куда смотрят компетентные органы?
— Не шути так… у меня не слишком развито чувство юмора, когда дело касается моей семьи.
— А говорила, что тебе плевать на всех? — прищуривается. Оценивает.
— Ты что, долбанный Эркюль Пуаро? Какое тебе дело до моих отношений с родственниками?
— Ясно, — включает воду и сажает Амалию в таз. Прямо в детском комбинезоне!
— Ее нужно раздеть.
— Ты права. Но я не буду этого делать, — не успеваю опомниться, как в моих руках оказываются излив душа и чумазая ручка Амалии. — В канистре масло. Безвредное. Салфетки на полке. Дерзай. Заодно и сама отмойся. Я пока приберусь и запру все комнаты.