Тело - стр. 26
Кстати, о детях. Он посмотрел на террикон. Представил снег, солнце, играющее своими холодными лучами на каждой крупинке многочисленных сугробов, детский смех и несущиеся с горы санки. Последнее, признаться, ему далось с трудом. Эта местность была уж очень мертвой, чтобы здесь раздавался смех. Вячеслав вспомнил, что и в деревне не слышал и не видел ни одного ребенка. Будто попал в психиатрическую клинику во взрослое отделение.
– О чем ты думаешь?
– О горе Маунт-Ли в лучах заката, – произнес ехидно Сережка, – где он сидит на одной из букв сладкого слова Ха-ли-вууд.
– Придурок, – улыбнулся Славик, и его щеки слегка зарумянились.
– Это правда? – спросила Олеся и тоже улыбнулась.
– Что именно? Что я сижу на буквах?
– Ты мечтал побывать там?
– Побывать, – пробубнил Самсонов и отошел в сторону. – Он на ПМЖ туда собирался. «Грин кард» хотел на халяву получить.
– Ты заткнешься? – Прудникова разозлил этот гаденыш.
– Расскажешь? – не отставала Олеся.
– Давай в другой раз?
– Как скажешь…
– Так! Все собрались вокруг меня! – рявкнул Соловьев.
«Он точно вояка, – подумал Вячеслав. – Ну, или воспитатель из детсада».
– У меня воспетка в садике была точь-в-точь как этот, – сказал Слава Олесе, и они пошли к инструктору.
Придурок, по ошибке ставший инструктором, построил их (хорошо хоть, не по росту) и, заложив руки за спину на манер какого-нибудь американского морпеха, расхаживал взад-вперед перед ними.
– Прежде чем зайти в копер, я хочу убедиться в том, что вы все, после того как наиграетесь в храбрых проходчиков, подниметесь наверх. Итак, для начала. Традиционно шахтой называется предприятие по подземной добыче каменного угля или горючих сланцев. Шахта включает в себя наземные сооружения: копры, надшахтные здания, главные вентиляторные установки, дробильно-сортировочные фабрики, склады и совокупность подземных горных выработок, предназначенных для разработки месторождения в пределах шахтного поля. Так как надземная часть вас интересует меньше всего, перехожу сразу к цели вашего визита сюда. Копер является надземной частью подъемного устройства, по которому мы спустимся в шахтовый ствол. Спускаться мы будем по лестнице, которая называется… – он сделал паузу, – …барбос. – Пауза. Когда его ожидания не подтвердились (наверняка вояка думал, что все заржут или Мишка скажет что-нибудь язвительное), он продолжил: – Дальше будут ходки и спуск. По одному из них мы поднимемся вверх до грузопассажирского ствола, а там, как говорится, на свободу с чистой совестью. На все про все у нас должно уйти не больше двух суток с расчетом привалов на обед и сон. Вопросы есть?
– У меня есть, – крикнул Самсонов и поднял руку.
«Неужели «барбос» заинтересовал еще кого-то?»
Славик думал, что вояка сейчас заорет: «Рядовой, выйти из строя и обратитесь по уставу». Но Соловьев просто кивнул головой, мол, валяй.
– А когда первый привал?
Ребята засмеялись. Тут инструктор удивил Прудникова снова. Он улыбнулся.
– Я думаю, мы можем перекусить здесь на поверхности, а потом уже выдвигаться. Возражения есть?
Возражений не было. Даже желудок Славика благодарно заурчал.
В одном из наземных строений была столовая. Они сели за большой стол. Парни открыли по банке тушенки себе и девушкам. Ели молча. Скорее для того, чтобы не вызвать гнев вояки.