Тебе, с любовью… - стр. 33
– Я подумаю об этом.
Удивительно, но мистер Жерарди решает не давить больше на меня.
– Подумай, – говорит он, поднимаясь со скамейки. – Сообщи мне о своем решении перед фестивалем.
Это я могу.
Папа приносит на ужин что-то из ресторана Kentucky Fried Chicken. Я не любитель фастфуда, но ничего не ела на обед, и желудок требует своего. Жареным цыпленком пахнет так вкусно! Папа еще не успевает поставить на стол пакет, а я уже достаю из буфета тарелки.
Я моментально разрываю пакет и начинаю вытаскивать упаковки с едой, поглощая при этом печенье. Пюре. Соус. Макароны с сыром. Все желтое. Никаких красочных вкраплений. Даже зеленого горошка нет. Ну и ладно. Я открываю коробку с картошкой и раскладываю ее по тарелкам. Папа не сводит с меня глаз.
– Что? – с набитым ртом спрашиваю я.
– Ты дома. – Он прочищает горло. – И ты ешь.
– Я всегда ем.
– Нет, Джульетта. Не всегда.
Я перевожу на него взгляд. Он такой заурядный. Я всегда поражалась: что в нем мама нашла? Она во всем выделялась. Стоило ей зайти в комнату, и ты уже не мог оторвать от нее глаз. Казалось, своим присутствием она освещает все вокруг. Папа же совершенно обычный. Каштановые волосы, карие глаза, коренастое телосложение. Наверное, его можно назвать милым. Ребенком я была с ним очень близка, но когда из-за месячных у меня начались перепады настроения, он, не зная, как себя со мной вести, предпочел отдалиться.
– Что изменилось? – спрашивает он.
– Ничего, – отвечаю я ровным голосом. – Я не обедала. Проголодалась.
– Ясно. Принести попить?
– Ага.
Папа берет себе пиво, а передо мной ставит стакан молока. Я закатываю глаза. Молоко. Мне шесть лет? Чудо, что он соломинку в стакан не опустил. Меня подмывает глотнуть пива и посмотреть на его реакцию. Однако на сегодня мой жалкий запас храбрости исчерпан. Мы некоторое время молча едим. Меня раздразнил запах жареного цыпленка, но его кожица оказалась слишком жирной, и, сняв ее, я медленно отрезаю кусочек мяса.
– Ты сделала всю домашнюю работу? – спрашивает папа.
Он не спрашивал меня о школе с самого начала учебного года. Я искоса бросаю на него взгляд.
– Еще немного осталось.
– Что-нибудь вызывает трудности?
Я отрезаю еще кусочек цыпленка.
– С учебой у меня проблем нет.
Он снова замолкает, но я чувствую на себе его взгляд. Мне хочется взять тарелку и подняться наверх, но я помню, как повела себя с ним, когда он решил отдать мамины вещи. Может быть, папе больно оттого, что они находятся в доме.
Может быть, мне самой от этого больно. В горле першит, и я откашливаюсь, уставившись в тарелку.
– Ты можешь продать ее вещи, – слабым голосом говорю я.
Папа судорожно вздыхает.
– Это совсем не обязательно делать. Джульетта…
– Все нормально. Я слишком остро отреагировала. Глупо держать здесь все оборудование.
Протянув руку через стол, он опускает свою ладонь на мою.
– Это не глупо.
Не помню, когда отец в последний раз касался меня. Глаза наполняются слезами. Мне нравится его прикосновение, тепло его ладони, наша с ним связь. Только в это мгновение я осознаю, до какой степени ощущала себя потерянной и одиноко плывущей по течению жизни. Я высвобождаю ладонь, желая вытереть едва выступившие слезы. Папа не противится, но не убирает руки.
Конец ознакомительного фрагмента.