Тебе, с любовью… - стр. 17
– Это ты меня еще плохо знаешь, – фыркаю я.
Когда я возвращаюсь домой, Алан сидит в гостиной. Обычно я проверяю, нет ли его внизу, прежде чем пройти на кухню, но сейчас мне хочется взять газировку, принять душ и закрыться ото всех в своей комнате. По телику идет футбольный матч. Звук отчим врубил на полную мощность. Они с мамой купили телевизор с большим экраном как подарок на свою свадьбу. Мама не выносит громких звуков, поэтому я не удивлен, что она не сидит рядом с ним. Но домой она вернулась – ее машина стоит на подъездной дорожке.
Мне хочется сказать Алану, чтобы он уменьшил долбаный звук. Тогда мама тоже сможет посмотреть телевизор. Но я этого не делаю. Даже не смотрю на него. А вот его взгляд на себе чувствую кожей. Он будто только и ждет, что я вспылю или накинусь на него. Повисшее в комнате напряжение можно практически ухватить рукой.
– Где ты был? – спрашивает Алан.
Ну что за придурок? Он прекрасно знает, где я был. Я прохожу мимо дивана, направляясь в кухню.
– Я с тобой говорю. – Отчим почти орет, пытаясь перекричать телевизор. – Не смей игнорировать меня.
Я игнорирую его. В кухню он за мной не идет.
Алан продает страховки. В приступе рабочего ажиотажа он чуть не копытами роет землю, и кажется, из его ноздрей вот-вот повалит пар. В остальное же время он строит из себя крутого чувака, помешанного на спорте. Чудо, что у него в руках нет флажка и рукавицы с поднятым пальцем. И что в нем мама нашла? Не понимаю. Вру – прекрасно понимаю. Сладкоречивого балабола, запудрившего ей мозги, желая залезть под юбку. Знаете, кем вижу его я? Очередным козлом, из-за которого она так больно шлепнется с небес на землю, что падение с обрыва и то покажется более милосердным. Хотя моего мнения, конечно же, никто не спрашивает.
В холодильнике лежит лазанья. Я кладу себе немного в тарелку, но не заморачиваюсь подогреванием. Подцепляю кока-колу и готовлюсь к вторичному забегу мимо Алана. Он злобно таращится на кухонную дверь, когда я из-за нее появляюсь. Позади него орет телик.
– Я спросил тебя, где ты был, – повторяет он.
Я молча продолжаю путь. Отчим встает и преграждает мне дорогу. Он не здоровяк, но и не доходяга. Даже не знаю, что будет, если он меня ударит. Я бы врезал ему, если честно. Меня останавливает только то, что это сильно расстроит маму. Интересно, не сдерживает ли его то же самое?
Смотрю ему в глаза. Мы с ним одного роста. Большинство людей обычно не выдерживают моего взгляда, но только не он. Алан знает, чем я сегодня был занят, но вынуждает меня унижаться, произнося это вслух.
– Я был на обязательных работах.
– Они заканчиваются в восемь. Сейчас десятый час.
– Мой шеф опоздал. Одна из газонокосилок сломалась.
Кажется, что тарелка у меня в руке становится все тяжелее.
– Ты должен отработать положенные часы и немедленно вернуться домой.
– Я так и сделал.
– Не лги мне.
Делаю над собой невероятное усилие, чтобы не шваркнуть тарелкой об пол.
– Я не лгу тебе.
– Если бы вопрос с тобой решал я, то ты бы вообще больше не сел за руль.
Я стискиваю челюсти. Отталкиваю его плечом и прохожу вперед, пока он не успел взбесить меня еще больше.
– Тогда мне повезло, что не ты решаешь такие вопросы.
Алан не останавливает меня и больше ничего не говорит. Я поднимаюсь по лестнице и закрываю дверь своей спальни, когда до меня доносится его усталый, но раздраженный голос: