Театры Тольятти. Том 2 - стр. 108

Тольяттинский феномен

Корр.: Существует устойчивый фразеологический оборот, не знаю, кем придуманный – «феномен тольяттинской драматургии», «школа тольяттинской драматургии». Не фикция ли это, или все-таки тольяттинские драматурги представляют несомненный интерес… Конечно, интерес представляют, если их пьесы ставят. Можно ли вести речь о феномене?

Угаров: С одной стороны это искусственное определение, потому что оно чисто географическое. Ведь люди же очень разные. Вадим Леванов очень отличается от Вячеслава Дурненкова. Клавдиев – вообще отдельная строка. А Михаил Дурненков – это вообще другое. Конечно, объединили географически. Но в принципе, тут есть хорошая индустриальная драма. Даже – постиндустриальная драма, потому что, как правило, присутствует такое понятие, как завод, фактически во всех пьесах. Совершенно урбанистическая драма, чем она отличается, например, от уральской школы – там драма городских окраин. Пожалуй, только эти общие черты объединяют. Так сложилось, что сколько-то талантливых людей – четыре, пять, шесть – существуют в одном сравнительно небольшом городе – да, согласен, это феномен.

Ужасы из России

Корр.: Вы бываете на различных фестивалях за рубежом. Что там смотрит зритель? Или вам удается отслеживать только фестивальный формат?

Угаров: Нет, удается все посмотреть. Там особый взгляд. Конечно же, до сих пор очень популярен такой продукт, который называется «ужасы из России». Это пользуется спросом, но на самом-то деле людям интересно, даже мне интересно, прочитать пьесу, из которой бы я понял, как сегодня люди живут, скажем, в Сербии. Это не праздное любопытство, это очень важно. И сегодня русская драматургия является одной из ведущих… Я знаю, что очень сильная британская драматургия, очень большие проблемы в Германии и во Франции с драмой, в странах Восточной Европы очень хорошо развивается Польша, Югославия, вот такая вспышка произошла. А русская драматургия, пожалуй, сейчас на втором месте после британской – традиционно очень сильной драмы. Не знаю, сколько это продлится, но пока это факт.

То, что будет завтра

Корр.: Как вам ощущения нынешнего фестиваля в фестивале? Получилась такая счастливая резервация, существующая отдельно от основной программы, которую какое-то жюри оценивает, потом будет призы выдавать, а здесь и призов-то никаких. Для меня это любопытное, занятное сочетание. Как вам находиться в таком окружении?

Угаров: Да у меня-то хорошие впечатления, потому что все равно же у нас спецпрограмма. А любая спецпрограмма на любом фестивале – театральном, киношном, на каком бы ни было – она всегда самая интересная. Потому что основная программа мне всегда рассказывает про вчерашний день, а спецпрограмма – всегда немножко про то, что будет завтра. А главное, впечатление от зрителей у меня очень хорошее. Вот два спектакля прошло (беседа проходила в середине фестиваля, – авт.), и я понимаю, что серьезный, очень хороший зритель, который не пугается этой ужасной «Новой драмы», о которой все пишут, что это черт-те что. Нормальное восприятие. Это такое реальное направление, которое все больше волнует людей, и все меньше волнует направление фэнтези, куда я и классику отношу, и все на свете. Вот это радует.

Корр.: Люди хотят видеть на сцене то, что их окружает в жизни?