Театр тьмы - стр. 28
– Наверное, все перечисленное. Каждый спектакль – это симбиоз разнообразных чувств, – все так же спокойно ответил Том. Он говорил со мной будто из другого мира. Пока я сидела и ежилась от каждого шороха, актер пребывал в умиротворении с собой и с миром.
– Например?
– Страх провалиться, волнение перед встречей со зрителями, радость от осознания, что сегодня ты выложился на все сто. Не передать словами что такое – играть спектакль и становиться другим человеком. Во время работы забываешь, кто ты такой. Все плохое уходит, а на его место встает роль. Твоя роль. Твой персонаж. Я всегда забываю себя настоящего, когда выхожу на сцену. Еще бывают особые моменты творческого прозрения. Редко, очень редко. Но бывают. Это когда кажется, что изображенная эмоция на твоем лице и отраженная в голосе – идеальная. Как бы это описать…
Том задумался, подбирая нужные слова. И когда он произнес их, я вспыхнула, как зажженная свеча.
– Это чувство испытывают двое по уши влюбленных друг в друга людей, когда остаются наедине в темной комнате, в которой единственная мебель – это кровать. Ощущение полета, радости, азарта.
– Ого, даже так.
– Только не цитируй эту фразу в статье, пожалуйста, – вдруг сказал Том. – Это очень личное.
– Хорошо, – я собралась с духом, понимая, что пора наносить следующий удар. Он был готов к очередному вопросу.
– А кто содержит театр «GRIM»?
– В смысле?
– Кто ваш инвестор? Насколько я знаю, правительство не финансирует вашу деятельность.
– Мы живем на сборы со спектаклей.
«Это невозможно», – подумала я. Но голос Тома дал понять, что актер не хочет и не будет говорить на эту тему. Со мной такое происходило впервые – я уже расположила к себе героя интервью, но не могла добиться от него ответов на самые важные вопросы. Это злило, но единственное, на что я была способна, – поджать губы и ждать следующего подходящего момента для маленькой атаки.
Мы с Томом напоминали игроков пинг-понга. Только классическая игра превратилась в атаки одного человека – я была нападающей, а Харт отбивался. Я делала замах ракеткой, с силой ударяла по маленькому оранжевому мячику, грозясь разгромить противника в пух и прах, но в самую ответственную секунду Том отбивал подачу, и я снова оставалась в позорном проигрыше. Все классические вопросы, которые я задавала актеру, были пусты и неинтересны.
«Таймс» такое никогда не примет», – с отчаянием подумала я и представила, как уронила воображаемую ракетку на стол для пинг-понга.
Но вдруг что-то во мне изменилось. Я почувствовала волчий голод, желая получить информацию. Страх и неуверенность покинули душу. Сдавив ракетку мертвой хваткой (до белых костяшек пальцев), я приготовилась биться.
– Том, а как ты думаешь, актерами рождаются или становятся?
– Бывает и то и другое. Есть гениальные актеры. И они явно ими родились. А бывают таланты, которые упорно работали.
– Получается, гениям не нужно учиться актерскому мастерству?
– Нужно. Без наставника ни один начинающий актер не сможет доползти даже до третьесортного уровня. Когда ты пробуешь себя в творчестве, рядом с тобой должен стоять человек, который в случае чего подстрахует, чтобы ты не свалился и не расшиб себе лоб. Это как мама и малыш. Без родной руки ребенок упадет, ударится… В нашей профессии так же.