Te amo. Книга для мамы - стр. 4

Сколько ласковых слов она сказала ей, пока та подрастала?

Не сосчитать.

И вот внучка выросла.

Звонок.

– Бабуля, я зайду!

Скорей заторопилась в магазин. Купить все, что обожаемая внучка любит. И, конечно, сварить борщ. Дело это хлопотное, ну ничего. Ей, бабушке, в радость. Еще – купить любимую шоколадку, с орешками и карамелью внутри. Булочку, где повидло трех цветов. Потом какую-нибудь мелочь, чтобы обрадовать-побаловать. Ругают ее, что внучку балует. А как иначе? На ее же руках выросла.

Готов борщ. Наваристый. Мяса не пожалела, зелени, хоть и дороги они нынче. Пенсия маловата, конечно, но и внучка сейчас не так часто приходит. Выросла. Свои дела и занятия. То художественная школа, то танцы. Да и в обычной школе все успеть нужно.

Вот уже и четыре часа, борщ совсем остыл.

В шесть часов раздался звонок:

– Бабуля, извини. Я не зайду. Мы тут решили с подружками посидеть. Я у Даши сейчас. Ну ты ее знаешь. Целую тебя.

И отключилась.

Неожиданно навернулись слезы. Кому варила? Зачем? Ей это совсем не нужно. Тарелочку, может, и съест. А тут целая кастрюля. Думала, внучка поужинает, переночует, как раньше. А утром снова супчика попросит. Потому что любит она супчики бабушкины. Тяжело вздохнула. Достала из кладовки старую кастрюльку, в которой рассаду на дачу возит. Отмыла под краном и перелила в нее почти весь суп. Немножко, на донышке, оставила. Больше ей и не нужно. С кастрюлькой вышла на улицу. Тут и дворовый пес подбежал. Ничейный.

– Ну что, повезло тебе. Отличный борщ. С мясом. Внучка не пришла. Дочь на вечной диете. Куда мне его девать? Ешь! – И поставила перед ним кастрюльку.

Пес не поверил, что это для него. Стоял поодаль, опасаясь подойти.

– Ешь, ешь. Для тебя.

Счастливый пес начал в спешке глотать суп, боясь, что это какая-то шутка.

– Да не торопись ты. Некуда нам с тобой торопиться. И у тебя жизнь прошла. И у меня.

Когда собака наелась, бабушка еще долго сидела на лавочке, пес – рядом.

Она поглаживала шерсть, щекотала за ухом, а собака, ласкаясь, подставляла свою морду снова и снова.

– Давай, родная. Еще увидимся.

Она подхватила свою кастрюльку и приложила ключ к кнопке домофона. Собака преданно смотрела ей вслед. Теперь ей тоже есть, кого ждать.

Портрет выпал из старой забытой книги, которую я вытащила, чтобы протереть пыль на полках.

Ох!

Мое сердце ухнуло в бездну.

Он!

Такой молодой, красивый, смеющийся.

Белые вихры спадают на лоб. Огромные глазищи смотрят прямо на меня. Язвительно сложенные губы как будто сейчас откроются, он скажет: «Что, не ожидала? Думала, что забыла?»

Да, думала, что забыла.

Думала…

Университетский фестиваль. Ты на сцене с саксофоном. А потом поешь. На английском. Ты ведь лучший на факультете! Ты везде лучший. И при этом у тебя нет девушки.

Я – наглая заочница. Просто подхожу и говорю:

– Ты местный, я приезжая. Покажи мне город.

Он удивлен, ошарашен, озадачен.

– Хорошо… Давай сегодня после пяти. Я освобожусь.

Да, я старше. Но я бессовестная. Меня так часто называют подружки, из-за того, что я бесцеремонно вторгаюсь в любой разговор.

– Ты красивый. Ты знаешь об этом?

Он краснеет.

– Теперь знаю. Спасибо.

Он резко разворачивается и уходит.

В пять часов я, уже успев переодеться в новый сарафан, ждала его на ступеньках университета.

– Привет! Ты не сказала, как тебя зовут. Мое имя ты уже наверняка выяснила.