Тайны Сирамизы - стр. 27
Привести себя в вертикальное положение оказалось задачей не из простых. Вывод из чего Саф сделал один – если залегать надолго, то делать это нужно в более гибкой форме.
– Это называется «онемение», – сообщил голос от стены и Саф, оскалившись, зашипел на него. Лин отскочил, врезался в стену, закрываясь руками.
Ниока испустила долгий протяжный вздох.
– Ты пугаешь его.
– Кого? – прохрипел Саф, пытаясь разодрать ресницы, перепутавшиеся между собой в процессе роста. – Некроманта? Пусть привыкает.
Некромант дышал и трясся как заяц в свои последние секунды, волнами от стены расходился резкий, отдающий железом дух, он бы точно взбудоражил хищника.
– Ты потеешь, – заметил Саф, лишь чуть кривясь. – Прекрати это делать. Сказал же, ничто тебе не угрожает.
Лин поспешно кивнул и замотался в шкуры, будто это могло скрыть его испуг. Змеи; он постоянно забывал о сложной системе отлова и распознавания ими запахов.
За то время, что они спали, Ниока привела жилище в опрятный вид, аккуратно сложила на кресло стопки чистой одежды, первоначально смятые шкуры на неровном полу заменила другими, более пушистыми на вид. Никуда не делся тревожащий нависающими острыми гранями потолок, но к нему можно привыкнуть. На небольшом круглом столике сверкало прозрачное изделие для хранения воды, которое Лин и тронуть побоялся бы, а Ниока, небрежно ухватив графин за тонкое горлышко, наполнила два бокала, один из которых протянула некроманту. Пока тот осторожно брал широкий сосуд двумя руками, Саф успел опрокинуть воду в себя и открыл, наконец, глаза. Серые как серебро.
– Тай.
Лин вздрогнул и, как и змей, сразу посмотрел на девушку. После уже прислушался к себе, к заметной, но терпимой вялости, переставшей граничить с энергетическим истощением.
– Спокойна. С ней все хорошо.
Саф распростер ладонь над ее лицом полукругом, едва не касаясь кожи. Потом отвел руку и нежно пригладил волосы. Лин чувствовал себя дурак дураком, сидя третьим в кровати, под наблюдением четвертого, и следя, как преображается исцелившееся лицо Асафи при одном взгляде на мертвую.
Всему есть предел, как полагал. Но перестать пялиться на подобное проявление благоговения не мог. И еще бы долго подглядывал, если б не пролил на себя воду и не ойкнул. Быстро начал пить.
– На спине остались шрамы, – огорченно уведомила Ниока. Саф заправил за ухо отросшие волосы и подвигал лопатками, проверил пластичность чешуи, движение которой рубцы могли нарушить. По вздоху Ниоки понял, что так и есть.
– Сейчас зазоры небольшие, – сказала она, кончиками пальцев проводя по полоскам голой кожи между белыми пластинками, показывая те места у шеи, на ребрах. – Но на деле может оказаться серьезной уязвимостью.
Плата за насильственное заживление взамен смены поврежденного покрова. Саф заранее смирился с такими рисками. Поднял глаза на давившегося водой некроманта.
– Ниока, его нужно отмыть, – что увидел, то и озвучил.
Но я ведь не ребенок, возмутился мысленно Лин, засовывая глубже нос в бокал, пока плескавшаяся там жидкость не задвоилась перед глазами.
Ниока ничего ненормального в словах Сафа не увидела.
– Я и тебе воды нагрела.
Их всех нужно постирать. Саф заставил себя оторваться от любования чертами лица Тай. Проморгался, выныривая из образов его же, раскрасневшегося, отражавшего все ее с ног сбивающие чувства, направленные исключительно на своего друга, мужчину. Недостойного.