Тайны пустоты - стр. 54
«Ага, защита от дурака пригождается и гражданам великого Альянса! Видать, не все тут так умны, как Стейз», – усмехнулась Таша.
– Сотри из своей памяти наш разговор, – приказала она и затаила дыхание.
– Указание исполнено, – вежливо откликнулась Усси.
Здоровья и благополучия изобретателям искусственного интеллекта!
...
Дверь медотсека открылась и пропустила уже виденного Ташей старика, который уверенно солгал смотрителям мира об их знакомстве, и его столь же блёклого спутника. Молодой незнакомец принуждённо улыбался, старый смотрел холодно, изучающе.
– Добрый день, Наталья Грибнёва, – произнёс старик. – Ты стала знаменитостью во всех мирах Альянса. Изображение твоей ментальной проекции, записанное камерами спасённых кораблей, крутится по всем каналам. Общественность требует предъявить им уникума, способного вручную управляться с подпространством, и выяснить, не причастен ли этот уникум к схлопыванию транспортных туннелей. Ожидаемый поворот, не так ли? Не делай людям добра – и тебя не будут разыскивать с намерением арестовать и допросить. Правда, твоя физическая внешность сильно отличается от ментальной проекции, поскольку человек представляет себя таким, каким с детства привык видеть себя в зеркале, его душа и разум неизменны в любом теле, так что ты теперь двуликий человек. Граждане Альянса пока знакомы лишь с одним твоим обликом. Всё, что ни делается, к лучшему, верно?
Нарочитая многозначительность последней фразы вызвала у Таши дрожь: ей впервые пришло в голову, что её способности вовсе не так уникальны, как казалось, и Стейзу намеренно помешали перенести её с Земли. Зачем? Вопрос, как говорится, риторический.
– Меня найдут и с новым лицом, – твёрдо сказала Таша, слышавшая разговор похитителей между собой и не меньше их верившая в сообразительность своего некроманта.
– Возможно, возможно... Первый стратег уже успел понять, что ты не погибла в подпространстве, когда он спасал тебя из горящего дома: мы не напрасно сделали ставку на его логический ум. Знаешь, к самым сильным человеческим чувствам относят любовь, ненависть и вину. Между двумя незнакомцами последняя создаётся быстрее и проще остальных.
«К чему эта ремарка и намёк на чувство вины?» – насторожилась Таша, а старик продолжал изрекать:
– К своему возрасту я успел стать фаталистом: всё, чему суждено произойти, произойдёт. Каждый из нас выполняет свою миссию, независимо от собственного на то желания. Свобода выбора – фикция, красивая сказка для наивных людей. Ты сейчас искренне веришь, что сможешь противостоять нам и поступать вопреки нашим планам – и сильно ошибаешься в этом. Все твои действия наперёд просчитаны, а поступки предсказаны, и чем сильнее ты будешь стремиться поступать по-своему, тем лучше послужишь нашим целям.
С усилием проглотив порцию ядовитого нелитературного жаргона, Таша процедила сквозь зубы:
– Посмотрим. Если у вас благие цели, то я, может, и добровольно им послужу.
– Что есть благо? – приподнял седые брови старик, присаживаясь на край её капсулы и разглагольствуя, словно был профессором философии, читающим лекцию нерадивой студентке. – То, что хорошо для одних, часто оборачивается страшной бедой для других.
– Вы поэтому держите меня в кандалах? Боитесь, иначе я доставлю вам море неприятностей? Но как фаталист вы не должны препятствовать неизбежному, – хмыкнула Таша.